Вячеслав Звягинцев - Дело Иисуса - беззаконие по закону?

2. В те же годы в Иудее начали проявляться две взаимосвязанных и постоянно нарастающих тенденции. С одной стороны, стал набирать силу процесс эллинизации иудейского общества, который с течением времени привел к его существенному преобразованию. «Знакомство с эллинской мыслью произвело в иудействе своего рода умственный переворот», который стал прологом «к эллинизации иудаизма» 82 82 Мень А. История религии. Т. 6. Глава 16. . С другой стороны, именно в эти годы начала пробивать «себе дорогу новая идея, идея Устной торы» 83 83 Элиаде М. Указ соч. Т. 2. §199. . Вероятно, что одной из причин ее зарождения как раз и стали проявления эллинизации. Цель понятна – поставить заслон от проникновения чуждых идей в иудейскую среду. Все это послужило толчком для разработки новых законов – не только ограждавших иудеев от чуждых их вере идей, но и сурово каравших тех, кто этими идеями уже проникся и не желал от них отказываться.

Проблема, по мнению законоучителей, заключалась в том, что в самой Торе, не оказалось достаточно жестких и эффективных мер по пресечению этих явлений. Поэтому ограду вокруг Торы и начали воздвигать путем ее дополнения, то есть с помощью Устного закона.

В ЕЭБЕ сказано: «С распространением в Палестине эллинской культуры после Александра Македонского возникло опасение, что народ увлечется соблазнительными формами греческого идолопоклонства… опасность распространения среди евреев языческих обычаев и обрядов, существовавших повсюду во всем античном мире, была так велика, что законоучители не могли найти против этого никакого „ограждающего“ средства».

Они его все же нашли… Толкования законоучителей постепенно стали приобретать такой же авторитет, как и Письменная тора. То есть силу непререкаемого закона. А значит, эти толкования и дополнения стали применяться на практике, в процессе отправления правосудия. И дело Иисуса – одно из наглядных тому подтверждений.

Между тем, история появления чрезвычайных законов внутри Устной торы – это лишь малая часть более широкого и многовекторного исторического процесса. В IV – II веках до н.э. потребность в обновлении законодательства была выдвинута самой жизнью, необходимостью законодательного регулирования различных ее сторон и проявлений. И противодействие эллинизму – далеко не единственная причина активизации законотворчества.

Принято считать, что появлению Устного закона способствовала утрата иудеями родного языка по причине длительного пребывания в плену. Об этом также можно прочесть в энциклопедии Брокгауза и Ефрона: «Понадобился перевод Моисеевых книг на народный сиро-халдейский или арамейский язык, что и делали книжные левиты, сопровождавшие чтение закона переводами и толкованиями. Здесь именно и зародилось зерно так называемых таргумов и мидрашей (переложений и толкований), а также класса соферимов (книжников)». Ну а поскольку Ездру принято считать первым книжником, естественно предположить, что Устная Тора – его ровесница. Рут Сэмюэлс писал: «Со времени Эзры и так называемых „писцов“ (соферим) устная традиция развилась в отдельную область Закона и религиозного ритуала» 84 84 Сэмюэлс, Рут. По тропам еврейской истории. Библиотека – Алия. 1993. .

Впрочем, ряд серьезных ученых доказывают, что и сама Устная Тора, и представление о том, что она дарована Богом Моисею с целью пояснения глубинного смысла Письменной торы, начали формироваться несколько позже. Сохранились свидетельства того, что наиболее активно законотворческий процесс проходил во II – I веках до н.э., когда возникло и стало набирать силу фарисейское движение.

Впервые упоминание об Устном законе встречается у И. Флавия, писавшего об унаследовании фарисеями древней традиции. Однако, как отмечал Л. Шиффман, у фарисеев «нигде не встречается утверждения о том, что эти традиции были даны на Синае». В своем окончательном виде уникальная идея о том, что «неписаный закон» является второй Торой, также ниспосланной Богом, оформилась, вероятно, уже во времена таннаев, которые появились на авансцене истории как раз в те годы, когда состоялся суд над Иисусом. Л. Шиффман писал: «В какой-то момент между концом I в. до н.э. и I в. н.э. возникло представление о том, что устный закон, наряду с письменным, был дарован на Синае. …эти идеи возникли как естественный результат многочисленных попыток в период Второго Храма дать письменному закону дополнения, которые позволили бы Торе применяться на практике в греко-римскую эпоху. В фарисейско-раввинистическом иудаизме это было достигнуто при помощи «устного закона» 85 85 Там же. С. 174. . И в эти же годы впервые приобрел осязаемые очертания чрезвычайный закон как неотъемлемая часть Устной торы.