Дмитрий Емец - Древняя Русь. История в рассказах для школьников

– Ну так плавай! Привяжите ему жернов на шею!

Плеснула днепровская вода. Недалеко уплыл купец.

Аскольд и Дир собрали у себя много варягов и стали владеть землею полян. Рюрик же княжил в Новгороде. Года через четыре заскучали киевские правители. Не сидится им на месте.

Говорит Аскольд Диру:

– Раз послужить грекам не удалось, так хоть повоюем с ними! Греческий император Михаил собирается в поход! Уведет он из города свое войско, некому будет нас остановить!

Согласился с ним Дир. Собрали они большую дружину варягов-охотников, усилили ее примкнувшими отрядами славян и отправились войной на Царьград. Огромное войско у Аскольда и Дира. Плывут по Днепру двести ладей. Дошли до Царьграда – так называют на Руси город Константинополь.

Послал епарх к императору Михаилу гонца, что Русь пришла войной и осадила город. Поскакал гонец что есть мочи. Поздно получил император известие, когда греческое войско было уже у Черной реки. Не успел он вернуть всю свою армию, а вернул лишь гвардию.

С конной гвардией поспешил император в город. Едва не загнали они коней. Издали видит Михаил пожары: грабят Аскольд и Дир окрестности Царьграда. С большим трудом пробился император в город. Окружили его испуганные люди, понимают они, что не успело вернуться основное войско. Не успеть и собрать новую армию.

Прибегают разведчики. Узнали они, что уже завтра славяне на двух сотнях кораблей войдут в гавань и пойдут на штурм города.

Заметались греческие воеводы. Что тут сделаешь, если войска нет? Можно только молиться о буре. Всю ночь император Михаил с патриархом Фотием молились в церкви Святой Богородицы во Влахерне, а с ними вместе молились и многие горожане.

А утром, когда корабли Аскольда и Дира морем пошли к Царь-граду, вынес патриарх Фотий ризу Пресвятой Богородицы и смочил в море ее полу.

Смотрит на море император Михаил. Хоть и молился он всю ночь, а не хватает веры. Откуда сейчас взяться буре? Спокойно море. В бурю и Аскольд с Диром не погрузили бы рати в ладьи: варяги – опытные мореходы. Умеют по солнцу и ветрам предсказывать погоду.

Закрыл Михаил глаза и просит:

– Пресвятая Богородица! Господи! Помогите не по вере хоть, по неверию! Убьют же старых и малых!

Вдруг толкает что-то императора в грудь. Открывает он глаза, хватается за плечо одного из своих воинов. Ревет ветер, дует в лицо так, что едва можно дышать.

Только что было спокойно море, а теперь такое на нем творится, чего за всю жизнь не забудешь. Кипит, как огромный котел. Громадные волны налетают на ладьи, сталкивают корабли между собой, выбрасывают их на берег, на камни. Уцелевшие ладьи спешат развернуться и на веслах отходят от берега.

– Неужто чудо? – думает император Михаил. – И правда чудо!

Но червячок сомнения все же гложет.

– А вдруг не чудо? Вдруг совпало?

Окатило тут Михаила холодной волной с ног до головы. Отбежал он от берега, вскочил на коня, помчался с дружиной захватывать в плен уцелевших русов с разбитых ладей.

Мало кто из войска Аскольда и Дира вернулся назад в Киев, но сами Аскольд и Дир уцелели. Долго вспоминали они свой поход.

– Эх! – говорил Аскольд. – Повезло грекам, что шторм начался.

– Да, – соглашается Дир. – Лучше бы нам в Киеве сидеть. А все-таки побывали мы в Царьграде!

Семнадцать лет правил князь Рюрик, а после занемог. Лежит под шкурами, едва дышит. Мерзнет рядом с пылающим огнем. Мечутся по углам кровавые тени. Вспоминаются совершенные в жизни поступки – хорошие и дурные, проходят перед Рюриком длинной чередой.

Все хуже ему с каждым часом. Царапает ногтями рубаху на груди, слышит, как шуршат в изголовье всезнающие бабки-травницы. Тут же, у окошка, спорят вполголоса волхв и армянский целитель. Думают: не слышит их больной.

– Умрет на закате! – шепчет армянин.

– Умрет на рассвете, как солнце всходить станет! – отвечает волхв.

Собирается с силами Рюрик, привстает на локтях.

– Прочь их! Вон! Гоните вон! – хрипит.

Прогоняет волхва с целителем, прогоняет бабок. Хотят положить его, но не слушает их Рюрик. Сидит на постели, вцепившись в плечо ближайшего дружинника. Боится отпустить. Знает, что если упадет сейчас на подушки, уже не встанет.