Дмитрий Перетолчин - Мировые элиты и Британский рейх во Второй мировой войне

И последнее: английский военный хирург Хью Томас в 1973 году, заменяя отсутствующего тюремного врача и проводя плановый медицинский осмотр, не обнаружил на теле «Гесса» винтовочного ранения навылет. На груди или спине заключенного не было никаких шрамов от операции, вследствие ранения, полученного Гессом во время Первой мировой [31].

Уже в 1920 году Черчилль высказывал идею накормить Европу Украиной: «Именно на Украине… могла бы Европа рассчитывать получить требуемые запасы продовольствия», а в 1937 году Риббентроп в беседе с британским премьер-министром предложил, «чтобы Англия предоставила Германии свободу рук на востоке Европы. Германии нужен лебенсраум, или жизненное пространство… Что касается Белоруссии и Украины, то эти территории абсолютно необходимы для обеспечения будущего существования германского рейха…». Впоследствии, в 1939 году, Сталин заметил: «…некоторые политики и деятели прессы Европы и США, потеряв терпение в ожидании «похода на Советскую Украину», сами начинают разоблачать действительную подоплеку политики невмешательства. Они прямо говорят и пишут черным по белому, что немцы жестоко их «разочаровали», так как, вместо того чтобы двинуться дальше на восток, против Советского Союза, они, видите ли, повернули на запад и требуют себе колоний» [27].

Исходя из общности интересов, можно предположить, что во время полета Гесса речь могла идти не просто о прекращении военных действий, которые не могли угрожать Германии, а о совместном нападении на СССР. При этом вероятно, что Англия под разными предлогами выпросила себе тайм-аут для перегруппировки войск после Дюнкерка и эвакуации с Крита, после чего просто не стала выполнять свою сторону договоренностей.

«Идеалом для Англии было столкновение Германии и СССР, их взаимное ослабление, а еще лучше – уничтожение. Пространство от границ Франции до Урала и дальше в этом случае превращались в новую Америку (времен ее покорения), свободную для экспансии «Великих демократий». Вторая мировая война была выгодна для Лондона».

В дополнение предположу, что условием вступления было окончательное гашение долгов Германии и ее коммерческих структур перед новым «союзником». Спровоцировав Гитлера на самоубийственный поход на Восток, Черчилль начал свою «странную войну», пытаясь переиграть все стороны конфликта.

«Вот каким образом у Черчилля зародилась мысль о тайной войне, которая развертывалась бы за кулисами другой, – войне, запланированной британским государственным деятелем… Сама эта «официальная» война явно утратила для него интерес. Именно тайная война, проходившая незамеченной для участников великой трагедии, все больше занимала мысли Черчилля…»

После начала войны английский премьер-министр перетягивает на себя ресурсы ленд-лиза: поставки по нему странам Британской империи составили 30 269 миллионов долларов против 9 800 миллионов поставок в СССР, кроме того, основной поток поставок пришелся на период, когда СССР уже показал неизбежность своей победы. Ленд-лиз направил в заказы американским корпорациям 26 млрд. долларов, увеличив их прибыль в 2,5 раза [12]. Рузвельт в своих мемуарах вспоминает это так: «В сопротивление русских он не верил или верил очень мало… Он старался внушить нам, что львиная доля ленд-лиза должна принадлежать британскому льву; что приведет лишь к затяжке войны, а в конечном счете – и притом несомненно – к поражению». Когда Сталин в беседе с лидером Республиканской партии Уэнделлом Уилки в 1942 году возмутился: «Почему английское и американское правительства снабжают Советский Союз некачественными материалами?» – пояснив, что речь идет о поставках самолетов П-20 вместо современных «аэрокобр», когда американцы собрались поставить Советскому Союзу 150 «аэрокобр», но англичане вмешались и оставили их себе. То, как распорядились партией самолетов, английской посол стал оправдывать тем, что в руках англичан они принесут «гораздо больше пользы общему делу союзников [12][40]. Посол Майский был также возмущен: «Англия не устраивает второго фронта и в то же время не дает нам самолетов и оружия, в сколько-нибудь серьезных количествах… пример: мы просили у британского правительства крупных бомб – министр авиации в результате длинных разговоров, в конце концов, согласился исполнить нашу просьбу, но сколько же бомб он дал нам? Шесть бомб, – не больше и не меньше. Так обстоит дело с военным снаряжением. Чем еще Англия помогала СССР в течение этих 10 недель? В Лондоне очень любят подчеркивать: воздушным наступлением на Германию» [88].