Татьяна Фадеева - «Я люблю Побережье, и мой долг – сделать его цветущим!..» Южный берег русской аристократии. Из истории освоения крымского Ю

Владелица Кореиза скончалась в 1838 г. и была погребена в склепе построенной ею церкви. После нее имением владела по завещанию пожизненно баронесса Беркгейм, потом оно должно было перейти к Мещерским. На территории сада А.С. Голицына построила дом для своей сестры княгини Софьи Сергеевны Мещерской и ее детей. В качестве приданого ее дочери Марии Ивановны он оказался в руках ее зятя Ивана Николаевича Гончарова, брата Натальи Николаевны, жены А.С. Пушкина. Далее огромное имение дробится между наследниками, распродается по частям. В 1867 г. Гончаров уступил свою часть земли вместе с домом генерал-адъютанту Его Величества, участнику первой обороны Севастополя графу Феликсу Николаевичу Сумарокову-Эльстону. В конце 1880 гг. в доме под скалой недолго жил и вскоре там скончался родоначальник династии «тверских» Морозовых – Тимофей Морозов. В 1890 г. граф выкупил дачу и земли винодела Морозова – все, что осталось от когда-то обширного и доходного имения Голицыной. Так во второй половине XIX в. благоустроенное и богатое поместье в Кореизе становится собственностью семьи Юсуповых. При них оно подверглось основательной перестройке.

Жюльетта Беркгейм – соратница и секретарь княгини, ее « Второе я » . М.С. Воронцов и проблемы виноделия в Крыму. Барон Беркгейм – ученый-винодел. Его письма М.С. Воронцову. Барон Беркгейм и его эксперименты в Ай-Даниле. Семейные отношения четы Беркгейм – домыслы и факты. Новые опыты в Мухалатке, кончина и романтический памятник. Семейство Маурер и архитектор Эшлиман. Канонисса Жакмар. Графиня де Гаме или Жанна де Ла Мотт?

В целом из писем А.С. Голицыной к М.С. Воронцову и ее сподвижницы Жюльетты Беркгейм к Раевскому мы знакомимся с кругом общения княгини. В них воскресает образ Южного берега самой начальной стадии его обустройства, и появляется целый ряд действующих лиц, известных и полузабытых. Главным образом это дамы высшего петербургского круга, связанные между собой узами близкого и дальнего родства, образованные и религиозные. Им будут посвящены отдельные главы.

Однако в момент переселения окружение княгини было достаточно пестрым и о нем известно немного. Письма знакомят нас с отдельными лицами из ближайшего окружения княгини, одни были ее спутниками по переселению, как баронесса Крюденер, ее верная спутница девица Маурер, ее дочь с мужем – барон и баронесса Беркгейм, графиня де Гаше; другие примкнули к ней уже в Крыму – канонисса Жакмар, семейство Маурер и архитектор Эшлиман. О них поговорим более подробно.

Умная, властная, острая на язык княгиня прекрасно владела пером в литературном смысле, но почерк ее становился все менее разборчивым, и поэтому она предпочитала диктовать свои многочисленные письма подруге и наперснице, баронессе Жюльетте Беркгейм. Большая часть писем написаны рукой баронессы, которую княгиня уполномочила писать от имени их обеих, правда иногда с собственноручной припиской. Об этом прямо говорится в следующем письме Н.Н. Раевскому-младшему за март-апрель 1937 г., Кореиз:

« Прежде всего, м-м Баронесса и м-м Княгиня – это одно. Обе они составляют целостное и почти совершенное существо, и если одна любит вас, то и другая тоже » [64] Архив Раевских. Издание П.М. Раевского. Ред. и прим. Б.Л. Модзалевского. – Т. 2. – СПб., 1909. – С. 340. .

Это письмо – прямое свидетельство того, как сама княгиня объясняла свои отношения с дочерью баронессы Крюденер. Возможно, в их основе лежало некое мистическое переживание. « Я посетила небо, и земля исчезла у меня из-под ног », – писала баронесса Крюденер. Дочь умершей подруги Жюльетта Беркгейм, возможно, заменила Анне Сергеевне обеих. Другое объяснение можно найти в одном из высказываний Крюденер: « Один из самых удивительных из выдающихся людей, Сведенборг, верил, что существа, которые сильно любили друг друга здесь, в этой жизни, после смерти сливаются, образуя вместе одного ангела: прекрасная мысль! » [65] Jacob P.L. bibliophile. Madame de Krudener. Ses lettres et ses ouvrages inédits. – P., 1880. – P. 263–273. .

Однако отношения Голицыной и дочери покойной Крюденер были для многих непонятны. Окружающие недоумевали, почему молодая баронесса не последовала за мужем, винодельческие эксперименты которого увлекали его то в Ай-Даниль, то в Мухалатку, а осталась жить с княгиней в Кореизе. Источник наших сведений – воспоминания Каролины Эшлиман, дочери архитектора-швейцарца Карла Эшлимана, который прибыл в Кореиз, сопровождая молодого маркиза Ошандо, был обласкан княгиней, рекомендован ею Воронцову. Дочка архитектора сама княгиню при жизни не застала, она делилась своими воспоминаниями, находясь уже в глубоко преклонном возрасте, и, следовательно, пересказывала то, что слышала от других. Так, по ее словам, современники отмечали, что Жюльетта и ее муж были молоды и очень хороши собой: оба белокурые, высокие, стройные, они вызывали симпатию у окружающих. Через некоторое время после переезда в Крым барон должен был уехать за границу на несколько месяцев. В это время княгиня А.С. Голицына подружилась с молодой женщиной, и, когда барон вернулся, дома жены он не застал, та была в полной зависимости от княгини, жила в ее доме и виделась с мужем только при свидетелях. « Никто не мог понять ее связи с Голицыной, тем более что баронесса была очень доброй и любила своего мужа. Когда барон заболел, Жюльетта поспешила к нему, но с княгиней ».