Максим Куделя - Десять арестов Исаака Г.

Я не помню, как написал я коротенькую передовую. Потом мы вместе с метранпажем выкидывали очередной материал из сверстанного номера и ставили вот этот, вот такой живой, животрепещущий материал, из каждой строки которого каждою буквою кричало:

– Революция! Пришла революция!..

Печатать номер начали в полночь. Кончили печатание назавтра в два часа дня. Немудрено: ведь нам пришлось на этот раз вместо наших обычных семи тысяч экземпляров выпустить небывалую для Иркутска цифру – семнадцать тысяч!» 21 21 Власть труда, 1927, 12 марта (№59), С. 6. .

Второй, и значительно более обширный, материал также был приурочен к «круглой дате». В конце 1925 года в «Сибирских огнях» была напечатана статья Гольдберга «То, что вспомнилось (Листки о 1905 г. в Иркутске)» 22 22 Сибирские огни, 1925, №4—5, С. 201—228. с воспоминаниями, охватывающими период с апреля по ноябрь 1905 года, и, практически сразу после этого, в нескольких номерах «Власти труда», очерк «Восемь дней (Военная забастовка в Иркутске в 1905 году)» 23 23 Власть труда, 1925, 19 дек. (№291), С. 6; 20 дек. (№292), С. 7; 22 дек. (№293), С. 6. , хронологически продолжающий «Листки», но уже почти не содержащий никаких личностных моментов. Несмотря на то, что под романом «День разгорается» самим Гольдбергом указаны даты написания « 1930—1935 », совершенно очевидно, что тему эту он начал серьезно разрабатывать как минимум на пять лет раньше. Местами «Листки» просто текстуально совпадают с романом.

Это даже не столько мемуары, сколько результат исследовательской работы в попытке нарисовать целостную картину событий первой русской революции в Иркутске на основании современных им печатных и архивных материалов и, лишь отчасти, личных воспоминаний. Но именно в тех случаях, когда Гольдберг не цитирует газетные статьи (в основном из «Восточного обозрения») и конструирует на их основе определенные обобщения, его язык становится живым, очень достоверно передающим переживания стоящего на пороге совершеннолетия юноши, погрузившегося в водоворот «уличной» политики.

Особенно насыщены эмоциями и деталями сюжеты с описанием беспорядков в городском театре на Пасху 18 апреля (1 мая нового стиля), событий бурного дня 17 октября (драка у Дома Кузнеца утром и вечернее столкновение на Большой улице после митинга), ареста членов эсеровской дружины и их последующего тюремного заключения 19—22 октября, действий отрядов самообороны в ноябре.

И в каждом из этих фрагментов мы находим непременное указание на молодость всех активно действующих лиц, на чувство радости от того, что сложные проблемы можно так просто и даже весело решить совместными усилиями:

« – Да здравствует первое мая!.. Ура!..

Все повскакали с мест. Оркестр умолк. … В зале дали свет. По коридорам забегали дежурные околодочники и полицейские. Посредине партера вырос полициймейстер Никольский, задравший голову вверх и высматривающий что-то на галерке. А там все кипело. За первым криком поднялся грохот и громче всего послышалось: – Оркестр, Марсельезу! Марсельезу!

Из партера панически настроенная публика кинулась по проходам к выходу. Галерочная молодежь заметила это, облепила перила и, свешиваясь вниз, закричала: – Трусы!.. Как вам не стыдно!.. Родители сдрефили!?

Под хохот и галдеж многие из побежавших из партера вернулись обратно и уселись смущенно на свои места: штука-то выходила в самом деле конфузная, – ведь у многих наверху, на галерке, были сыновья-гимназисты и техники и дочери-гимназистки!…

Попов и еще кто-то из «родителей» – влиятельных иркутских обывателей – вступили в переговоры с полицией. … А вверху было весело, празднично, молодо-буйно. Листки перелетали из одного ряда в другой. Группировались по голосам, налаживали хор и пели студенческие и революционные песни» 24 24 Сибирские огни, 1925, №4—5, С. 203—204. .

Несмотря на опасность:

« Почти во всех дружинах основным, преобладающим элементом была молодежь, зеленая, но энтузиастически отдававшаяся своему, порою весьма и весьма опасному делу… среди дружинников царило молодое, немного угарное, радостно-боевое, настроение. На сборных квартирах, в караульных частях, даже во время патрулирования, все были веселы, оживленны и как-то праздничны: плескался веселый молодой смех, звенели песни, шумели и разгорались незлобивые споры » 25 25 Сибирские огни, 1925, №4—5, С. 223, 225. .

И даже находясь в тюрьме: