Виктор Суворов - День М. Когда началась Вторая мировая война?

Решение искали все, а нашел Владимир Петляков, создатель ТБ-7. Решение было гениально простым. ТБ-7 имел четыре винта и внешне казался четырехмоторным самолетом. Но внутри корпуса, позади кабины экипажа, Петляков установил дополнительный пятый двигатель, который винтов не вращал. На малых и средних высотах работали четыре основных двигателя, на больших включался пятый – он приводил в действие систему централизованной подачи дополнительного воздуха. Этим воздухом пятый двигатель питал себя самого и четыре основных двигателя. Вот почему ТБ-7 мог забираться туда, где его никто не мог достать: летай себе над Европой, бомби кого хочешь и за свою безопасность не беспокойся.

Имея тысячу неуязвимых бомбардировщиков ТБ-7, можно было предотвратить любое вторжение. Для этого надо было просто пригласить военные делегации определенных государств и в их присутствии высыпать где-нибудь в заволжской степи со звенящих высот хотя бы пятьсот тонн бомб. И объяснить: к вам, господа, эти учения никакого отношения не имеют, это мы готовим сюрприз для столицы того государства, которое решится на нас напасть. Точность? Никакой точности. Откуда ей взяться? Высыпаем бомбы с головокружительных высот. Но отсутствие точности мы восполним повторными налетами. Каждый день будем сбрасывать по пять тысяч тонн бомб на столицу страны-агрессора, пока желаемого результата не достигнем, а потом и другим городам достанется. Представьте, во что превратятся города нашего противника, пока его войска дойдут до Москвы. В воздухе ТБ-7 почти неуязвимы, на земле противник их не достанет: наши базы далеко от границ и прикрыты, а стратегической авиации у наших вероятных противников нет. А теперь, господа, выпьем за вечный мир…

Та́к могли бы говорить сталинские дипломаты, если бы Советский Союз имел тысячу ТБ-7. Но Сталин от тысячи ТБ-7 отказался.

Можно ли понять мотивы Сталина?

Можно.

Предположим, что у Сталина в начале 1941 года была бы тысяча бомбардировщиков ТБ-7. Загрузим в каждый по четыре тонны бомб [4]. Масса взрывчатого вещества в авиационной бомбе обычно составляет примерно половину ее веса. То есть четыре тонны бомб – это примерно две тонны взрывчатого вещества. Тысяча бомбардировщиков ТБ-7 одним рейсом могла доставить на территорию противника две килотонны взрывчатых веществ. Масштабы разрушений, вызванных подрывом взрывчатых веществ в таких количествах, сопоставимы с разрушениями в результате применения ядерного оружия [5]. Если двух килотонн недостаточно, рейс можно повторить.

Тысяча бомбардировщиков ТБ-7 могли сыграть роль ракеты с ядерной боеголовкой, наведенной на столицу противника, и стать аналогом современной стратегии ядерного сдерживания: их мощь такова, что для потенциального агрессора война теряет смысл.

Можно возразить: во время войны британцы и американцы вон сколько тонн авиабомб высыпали на Германию, а «выбомбить» ее из войны так и не сумели [6].

Этот аргумент не совсем корректен: когда 3 сентября 1939 года Великобритания объявила войну Германии, у Гитлера просто не было выбора – оставалось воевать. А вот если бы в августе 1939 года у Великобритании было несколько сот стратегических бомбардировщиков, подобных ТБ-7, и если бы Великобритания выразила твердую решимость использовать их для бомбардировок Третьего рейха в ответ на агрессивные действия Гитлера, тогда фюреру было бы над чем задуматься. В этом случае нападать на Польшу он вряд ли бы стал.

Но Британия в тот момент таких бомбардировщиков не имела, твердой решимости воевать не выразила, а потом вдруг ошарашила Гитлера объявлением войны, которого Гитлер не ожидал.

А у Сталина была возможность иметь к началу 1941 года тысячу ТБ-7.

Приказом о серийном выпуске ТБ-7 можно было предотвратить германское вторжение на советскую территорию. Скажу больше: Сталин мог бы предотвратить и всю Вторую мировую войну. Понятно, в августе 1939 года он не мог иметь всю тысячу ТБ-7. Но двести, триста, четыреста и даже пятьсот машин – мог. Имея всего двести ТБ-7, пакт Молотова – Риббентропа можно было не подписывать. Имея только двести ТБ-7, можно было не оглядываться на позицию Великобритании и Франции.

Можно было просто пригласить Риббентропа (или даже самого Гитлера) в гости, продемонстрировать имеющиеся в наличии бомбардировщики и их возможности, а потом просто и четко изложить свою позицию: господин министр (или господин канцлер), у нас отношения с Польшей не самые лучшие, но германское продвижение на восток нас пугает. Разногласия Германии с Польшей нас не касаются, решайте сами свои проблемы, но только не начинайте большую войну против Польши.