Андрей Бескурников - Удар и защита

Разведка — прелюдия каждого боя. Когда мы слышим о взятии «языка», то обычно в нашем представлении возникают ползущие в темноте фигуры разведчиков, взлетающие осветительные ракеты, бросок ножом, оглушающий вражеского часового удар, кляп в рот и бой прикрывающей группы, огрызающейся на преследующих врагов короткими злыми очередями.

«Язык» — такую задачу поставил танкисту старшему лейтенанту Д. С. Пелевину командир 10-й танковой дивизии. Но разве разлучишь танкиста с его машиной, даже если это старенькая «бетушка», как звали танки «БТ»? Пелевин двинулся за пленным на танке. На северной окраине Бердичева танкисты атаковали автоколонну противника. Подмяв тягач с орудием, танк Пелевина в упор расстрелял бронеавтомобиль и начал расшвыривать в кюветы грузовики. Среди поднявшейся паники танкисты медленно продвигались вдоль дороги, высматривая добычу.

Среди дыма и пыли мелькнули серебристые офицерские погоны. Короткий разворот, и танк Пелевина опрокидывает мотоцикл с коляской, в котором находился гитлеровский офицер. Пелевин выскочил из башни, опережая врага, выбил у него пистолет и, угрожая оружием, заставил его сесть в танк. В это время башнер отгонял пулеметными очередями пытавшихся подобраться к танку немецких солдат. Танк уже тронулся с места, но в это время оправившийся от замешательства офицер выбросил в оставшийся открытым люк полевую сумку. Пелевин вторично выскочил на землю, схватил сумку и спрыгнул в башню. Развернул башню назад, ударил по колонне осколочными снарядами и, маневрируя, чтобы обезопасить слабую кормовую броню от попадания снарядов, помчался в свое расположение.

Трудное было то время для танкистов. На каждый советский танк приходилось 3–4 танка врага. Немцы могли ремонтировать свою подбитую технику, ведь поле боя оставалось за ними.

А наши танкисты, терявшие свои машины, вынуждены были драться в пехотном строю.

Нет ничего горше для танкиста, чем сидеть в обороне. Для него, привыкшего к стремительным атакам, горячему маневренному бою, легкая трехлинейная винтовка казалась детским пугачом. Они так и держались вместе, обособленно, по своим экипажам.

А когда поднимались в контратаку, надевали запыленные танкистские фуражки с черным околышем. Они не привыкли к рукопашному бою и не обучались ему, но сильные руки, привыкшие кидать в казенник тяжелые снаряды и держать кувалду, знали свое дело.

Не раз встречались танкисты с «панцергренадерами» — немецкой мотопехотой. Расплачиваясь с ней за свои сгоревшие танки и погибших товарищей, били зарвавшегося врага, как положено танкисту: коротко, насмерть. А если можно было, подобно героям Бреста, отбивали у врага танки и воевали на них.

13 июля 1941 года танк «КВ», которым командовал лейтенант Коновалов, из-за неисправности остановился недалеко от села Митякинского. Подъехавший заместитель командира роты по технической части вместе с экипажем принялся за ремонт машины, а другие танки ушли. Ремонт уже почти был закончен, когда появилась группа из 15 немецких танков. Экипаж занял места в танке и открыл огонь, чтобы позволить зампотеху и механику закончить ремонт. Огнем с места экипаж подбил три танка, но в это время «КВ» был атакован еще десятью танками противника.

К счастью, ремонт удалось закончить. Маневрируя на поле боя, отважные танкисты подбили еще 16 танков и два бронеавтомобиля врага. Оставался последний, осколочный, снаряд, когда танк загорелся от попадания термитного снаряда.

Три члена экипажа были убиты, пожар ликвидировать не удалось. Коновалов вместе с зампотехом, сняв с машины один из пулеметов, стали пробираться к своим.

На четвертые сутки, выбрав удобный момент, подползли к танковой колонне немцев, остановившейся на отдых. Зампотех ударами приклада убил немецкого танкиста, сидевшего у гусеницы, а лейтенант Коновалов, спрыгнув в танк, двумя выстрелами прикончил офицера и механика-водителя. Выстрелы в корпусе танка прозвучали глухо, и никто из немцев не поднял тревоги. Танкисты переоделись в немецкие комбинезоны и, не вызывая подозрения, отъехали метров на 500–600 от колонны. Обстреляв отдыхающих немцев и вызвав панику, скрылись в лесу и через некоторое время благополучно прибыли в расположение наших войск. Правда, здесь не обошлось без курьеза: радостно выскочивших из люков танкистов «взяли в плен» советские пехотинцы. Инцидент, конечно, вскоре был исчерпан, и, прибыв в свою часть, Коновалов еще месяц воевал на трофейной машине. Случай этот был не единичен. Известен эпизод, когда целая рота советских танкистов воевала на танках, захваченных у врага.