Сергей Соловьев - История России с древнейших времен. Том 16

Положение русского войска было отчаянное: оно было истомлено битвою и зноем, съестных припасов оставалось очень немного, помощи ни откуда. Но и визирь находился в затруднительном положении: янычары, испуганные отчаянным сопротивлением русских, потерявши 7000 человек своих, решительно отказались возобновить нападение 10 числа и кричали, чтоб визирь исполнял приказание султана – Поскорее заключил мир; кроме того, получено было известие, что генерал Ренне занял Браилов. 10 июля за хваченные в плен турки объявили, что визирь желает вступить в мирные переговоры. Это объявление подало русским слабую надежду выйти мирным путем из своего ужасного положения.

К визирю отправился трубач с письмом от фельдмаршала Шереметева: «Сиятельнейший крайний визирь его салтанова величества! Вашему сиятельству известно, что сия война не по желанию царского величества, как, чаем, и не по склонности салтанова величества, но по посторонним ссорам; и понеже ныне то уж дошло до крайнего кровопролития, того ради я заблагорассудил вашему сиятельству предложить, не допуская до той крайности, сию войну прекратить возобновлением прежнего покоя, который может быть ко обеих стран пользе. Буде же к тому склонности не учините, то мы готовы и к другому, и бог взыщет то кровопролитие на том, кто тому причина, и надеемся, что бог поможет нежелающему. На сие ожидать будем ответу и посланного сего скорого возвращения»

Ответа от визиря не было; послано другое письмо, опять от имени Шереметева: «Послали мы сего дня к вашему сиятельству офицера с предложением мирным, но еще респонсу никакого по се время на то не восприяли: того ради желаем от вас как наискорей шей резолюции, желаете ли оного с нами возобновления мирного, которое мы с вами можем, без дальнего пролития человеческие крови на полезнейших кондициях учинить. Но ежели не желаете, то требуем скорой резолюции, ибо мы с стороны нашей ко обоим готовы и принуждены восприять крайнюю резолюцию, однако сие предлагаем, щадя человеческого кровопролития, и будем ожидать несколько часов ответу».

На это второе письмо визирь прислал ответ, что он от доброго мира не отрицается и чтоб присылали для переговоров знатного человека. Того же десятого июля отправлен был подканцлер Шафиров с тремя переводчиками и подьячим, а для пересылок отправились с Шафировым генерального шквадрона ротмистр Артемий Волынский да сын обер-комиссара Петра Бестужева Михайла Бестужев, служивший волонтером при армии. Петр дал Шафирову следующую инструкцию: «В трактовании с турками дана полная мочь г. Шафирову, ради некоторой главной причины, которое дело его не только с моей воли, но и всех, и суть истинна: 1) туркам все городы завоеванные отдать, а построенные на их землях разорить, а буде заупрямятся, позволить отдать. 2) Буде же о шведах станут говорить, чтоб отдать все завоеванное, и в том говорить отданием лифляндов, а буде на одном на том не могут довольствоваться, то и прочие по малу уступать, кроме Ингрии, за которую, буде так не захочет уступить, то отдать Псков, буде же того мало, то отдать и иные провинции, а буде возможно, то лучше б не именовать, но на волю салтанскую положить. 3) О Лещинском буде станут говорить, позволить на то. 4) Впрочем, что возможно, салтана всячески удовольствовать, чтоб для того за шведа не зело старался». При этом царь позволил Шафирову обещать визирю и другим начальным лицам, в ком сила есть, большие суммы денег, а именно: визирю – 150000 рублей, кегае его – 60000, чаушбаше – 10000, янычарскому аге – 10000; секретарю, переводчику и прочим обещаны также большие дачи. Между тем весь генералитет и министры по последней мере положили на совете: «Ежели неприятель не пожелает на тех кондициях быть довольным, а будет желать, чтоб мы отдались на их дискрецию и ружья положили, то все согласно присоветовали, что итить в отвод подле реки».

Шафиров дал знать, что хотя турки и не прочь от мира, но проволакивают время. На это Петр написал ему И июля: «Я из присланного слова выразумел, что турки хотя и склонны, но медленны являются к миру: того ради все чини по твоему рассуждению, как тебя бог наставит, и ежели подлинно будут говорить о миру, то ставь с ними на все, чего похотят, кроме шклявства, и дай нам знать конечно сегодни, дабы свой десператной путь могли с помощию божиею начать. Буде же подлинно склонность явится к миру, а сегодни не могут окончить договора, то б хотя то сегодни сделать, чтоб косить за их траншаментом». В тот же день Шафиров возвратился в русскую армию с следующими условиями: 1) отдать туркам Азов в таком состоянии, как он взят был; новопостроенные города – Таганрог, Каменный Затон и Новобогородицкий на устье Самары разорить, а пушки из Каменного Затона отдать туркам. 2) В польские дела царю не мешаться, козаков не обеспокоивать и не вступаться в них. 3) Купцам с обеих сторон вольно проезжать торговать, а послу царскому впредь в Цареграде не быть. 4) Королю шведскому царь должен позволить свободный проход в его владения, и если оба согласятся, то и мир заключить. 5) Чтоб подданным обоих государств никаких убытков не было. 6) Все прежние неприятельские поступки предаются забвению, и войскам царского величества свободный проход в свои земли позволяется. Но до подтверждения мирных договоров и до исполнения с царской стороны всех обязательств подканцлер Шафиров и сын фельдмаршала Шереметева Михаил Борисович, полковник астраханского полка, должны оставаться в Турции.