Трейси Борман - Частная жизнь Тюдоров. Секреты венценосной семьи

Сначала Генрих возражал против этого брака, поскольку не представлял, насколько красива Анна. Но к 1539 году новые союзники стали ему жизненно необходимы, и он согласился пересмотреть свое решение. В марте он согласился на начало переговоров, но настоял на том, чтобы мастер Гольбейн отправился в герцогство Клевское, чтобы написать портрет невесты. Скорее всего, Кромвель тайно побеседовал с Гольбейном перед его отъездом. Художник славился поразительной точностью и не стремился льстить дамам. Министру удалось уговорить его написать Анну максимально красивой и привлекательной. Увидев портрет, король пришел в восторг. Ему понравилось кукольное личико Анны, ее блестящие волосы, темные глаза, нежный рот и подбородок, а больше всего — скромное, девичье выражение лица. Генрих с гораздо большим энтузиазмом велел Кромвелю побыстрее заканчивать переговоры. Подгонять министра не стоило: брачный договор был мгновенно составлен, и обе стороны подписали его 4 октября.

Анна со всеми подобающими церемониями и торжествами отправилась на встречу с новым супругом. А Генрих радостно готовился к свадьбе. Погруженный в мечты о брачной ночи, он заказал роскошное изголовье кровати, вырезанное из дуба и украшенное расписной резьбой. Естественно, что основной темой были брачные радости и плодородие. С одной стороны изображен мужчина с весьма впечатляющим гульфиком, а с другой женщина, скромно потупившая глаза. В руках женщина держит меч и змею — явные фаллические символы. Король надеялся, что этот союз даст ему новых наследников, и над головами пары резчик изобразил пухлых херувимов.

Объект страсти Генриха прибыл в Англию в самом конце 1539 года. Анна присутствовала на новогодних празднествах в замке Рочестер. На следующий день, желая встретить свою очаровательную новую невесту, Генрих со своими приближенными выехал на юг. По обычаю монархов эпохи Ренессанса, которые обручались с иностранными невестами, ни разу не встречаясь с ними, Генрих спешил на встречу к невесте замаскированным. Считалось, что дама должна сразу же узнать свою истинную любовь, несмотря на всю маскировку. К сожалению, все вышло не так. Когда Генрих и его свита прибыли в замок, Анна наблюдала за боем быков. Она полагала, что будущего мужа увидит только через два дня, поэтому не надела лучшую одежду и никак не подготовилась. И вдруг в комнату ворвалась группа мужчин в масках. Не успела Анна оправиться от шока, как один из них схватил ее и попытался поцеловать. Она дала ему резкий отпор, ругаясь по-немецки.

Анна не только не узнала свою «истинную любовь», но еще и продемонстрировала полное невежество в придворных играх, которые Генрих так любил. Жребий был брошен. Анна не обладала придворной изысканностью, на которую он рассчитывал. Она была одета в «чудовищное платье», а на голове красовался головной убор «по моде ее страны». Французский посол сообщал, что одежда Анны «многим показалась странной», а ее дамы «были одеты в такие тяжелые и бесформенные платья, что показались бы почти уродливыми, даже если бы были прекрасны» [310] Lynn, Tudor Fashion; St Clare Byrne, M. (ed.), The Lisle Letters, ed., p. 252; LP Henry VIII, Vol. XV no. 23, pp. 1–19. .

В Анне не было ничего из того, что так привлекало Генриха в женщинах. Первые три его жены были женщинами миниатюрными, Анна же оказалась высокой и крупнокостной. У нее был большой нос, который Гольбейн на портрете хитроумно замаскировал поворотом головы. Нехороша была и кожа, покрытая оспинами. Запах тела был настолько силен, что о нем упоминали многие придворные.

Когда встреча закончилась, король набросился на Кромвеля с криками: «Она мне не нравится! Она мне не нравится!» Он приказал министру немедленно избавить его от перспективы подобного союза. Несчастный Кромвель был вынужден сказать, что контракт уже заключен и у короля нет другого выхода, кроме как жениться. Вновь Генрих и Анна встретились 3 января. Такой должна была быть первая встреча. Если бы это так и случилось, то все могло сложиться иначе. На сей раз Анна прекрасно подготовилась. Для встречи она выбрала великолепное платье из золотой парчи и головной убор, украшенный восточными жемчужинами, черный бархатный венец и ожерелье из сверкающих камней. Она была «дружелюбной и очень женственной». Генрих постарался выглядеть достойным женихом, он сиял «самой радостной улыбкой и вел себя, достойно монарха» [311] Licence, In Bed with the Tudors, p. 178. . Но всех ему одурачить не удалось. «Многие заметили, что король был с ней, но на лице его было написано разочарование, — писал автор „Испанской хроники“. — Все заметили, что с этого дня король стал не так весел, как обычно» [312] Hume (ed. and trans.), Chronicle of King Henry VIII of England, pp. 91–2. .