Трейси Борман - Частная жизнь Тюдоров. Секреты венценосной семьи

В Лондоне Елизавету разместили во дворце Уайтхолл. Несмотря на ее статус, ей не обеспечили ни комфорта, ни приватности. Елизавету поместили в тесных апартаментах на первом этаже дворца. Больная и слабая после тяжелой поездки Елизавета долгие дни томилась в своих комнатах, ожидая, что ее вот-вот заключат в Тауэр. Ее состояние усугублялось шумом и запахами, доносившимися из помещений, расположенных этажом выше. Эти комнаты занимала ее кузина, Маргарет Дуглас, графиня Леннокс, женщина, которую Мария, по слухам, собиралась объявить своей наследницей. Отличавшаяся скверным характером Маргарет не любила Елизавету и использовала эту возможность, чтобы подчеркнуть свое превосходство. Узнав, что кузину разместили в комнатах, расположенных под ее апартаментами, она приказала устроить в своих покоях кухню, чтобы Елизавета постоянно страдала от сопровождающих процесс приготовления пищи шумов и запахов. Мелочная месть — и впоследствии графиня горько об этом пожалела [459] Став королевой, Елизавета всегда с подозрением относилась к своей честолюбивой и хитрой кузине и дважды заключала ее в Тауэр. .

Измученная долгим ожиданием Елизавета решила действовать. Единственным ее шансом был личный разговор с сестрой. Поскольку к Марии ее не пускали, Елизавета написала ей длинное письмо. Пожаловавшись, что ей приходится находиться в «месте, которое более пристало для ложного предателя, чем для доброй подданной», Елизавета выражала свой страх от того, что «злые наветы могут настроить одну сестру против другой». Елизавета жаловалась на то, что ей запрещено видеться с королевой. Она писала: «Я слышала о многих изгнанных за желание встретиться со своим государем». Елизавета твердо утверждала, что не имеет ничего общего с восстанием Уайатта, и заверяла Марию в своей абсолютной преданности. Полагая, что это личное письмо наверняка будет вскрыто, она зачеркнула пустые строки в конце письма, чтобы никто не смог сделать каких-то компрометирующих приписок [460] CSPD, Mary, pp. 53–4. .

Красноречивая мольба осталась без ответа. Вскоре после этого к Елизавете явились стражники, чтобы сопроводить ее в страшную крепость, где восемнадцать лет назад встретила смерть ее мать. Елизавету доставили в Тауэр на барже, и она, как и большинство узников, прошла через ворота Святого Фомы. Когда она поднималась по лестнице, знаменитая уверенность ей изменила, уступив место страху. Опустившись на холодные, мокрые ступеньки, она воскликнула: «Господь Бог Мой! Никогда не думала, что приду сюда как узница. Молю вас всех, добрые мои друзья и спутники, свидетельствуйте, что я вхожу сюда не как предательница, но как верная подданная ее величества королевы» [461] Nichols, J.G. (ed.), The Chronicle of Queen Jane and of Two Years of Queen Mary, Camden Society, Vol. 48 (London, 1850), pp. 70–1. .

Хотя Елизавету комфортно устроили в королевских апартаментах, у нее не было сомнений в том, что она здесь узница. Лишенная малейшей приватности, она знала, что за каждым ее движением и шагом тщательно следят специально приставленные для этой цели люди. Собрав всю свою храбрость, Елизавета стоически защищалась, когда королевские следователи допрашивали ее. Но оставшись наедине со своими дамами, которых поместили в Тауэр по приказу Марии, она дала волю собственным страхам. Помня о страшной судьбе, постигшей ее мать, когда та была узницей Тауэра, Елизавета была настолько убеждена в приговоре, что даже спрашивала, отрубят ли ей голову мечом или топором (она слышала, что смерть от меча легче и быстрее).

Через несколько дней после прибытия Елизаветы в Тауэр ее страхи чуть было не сбылись. Лейтенант Бриджес получил приказ о казни. К счастью, ему хватило присутствия духа запросить подтверждения приказа у королевы. Мария пришла в ужас — она никогда не отдавала подобного приказа. Оказалось, что это дело рук ее лорда-канцлера Стивена Гардинера и его сторонников. Потрясенная тем, что ее сестра оказалась на грани смерти, Мария мгновенно смягчилась. Она снова стала публично называть ее сестрой и приказала вернуть на прежнее место в королевской галерее ее портрет. 19 мая, в годовщину казни Анны Болейн, Елизавету освободили без дальнейших обвинений.

В июле в Англию прибыл Филипп. После жаркого солнца Испании новое королевство встретило его отвратительной погодой. На встречу с невестой в Винчестер он ехал под проливным дождем. Встреча состоялась 23 июля. Английский свидетель записал, что испанский принц въехал в город в шесть часов вечера «на красивом белом коне; на принце была богатая мантия, расшитая золотом… а в его шляпе красовалось белое перо». Принц был «хорошо сложен» и «имел мужественную внешность… природа не могла избрать более совершенной формы» [462] В письме Джона Элдера описывается прибытие и свадьба короля Филиппа, его триумфальный въезд в Лондон, миссия кардинала Поула и т. п. . После службы в соборе принц отужинал в доме настоятеля, где и остановился (и где в 1486 году родился принц Артур).