Сергей Алексеев - Собрание сочинений (Том 2)

Стоят друг против друга царь Николай I и Николай Бестужев.

Внимательно смотрит на декабриста царь.

- Ты Николай Бестужев?

- Так точно, ваше величество, я и есть Николай Бестужев.

- Значит, поднял руку свою на отечество?

- Никак нет, ваше величество. За святынь почитаю родину. Ценю превыше всего отечество.

- Против чего же ты бунтовал?

- Против негодных порядков, ваше величество.

Генерал-адъютант Левашов - он сидел за большим дубовым столом и записывал ответы Николая Бестужева - при этих словах оторвал голову от бумаги, глянул на Бестужева, на государя. Щеки царя зарозовели - признак того, что царь подавляет гнев.

- Да знаешь ли ты, - Николай I заметно повысил голос, - что все вы в моих руках...

- Знаю, - спокойно ответил Бестужев.

Спокойный ответ и взорвал царя.

- Ах, знаешь! - закричал Николай I. - Нет, ты пока ничего не знаешь. Хочешь, тебя помилую?

Не отвечает Бестужев.

- Хочешь, тебя повешу?

Не отвечает Бестужев.

- Да знаешь ли ты, слово одно государя - и...

Вот тут-то Николай Бестужев и произнёс ту самую фразу, о которой потом говорил Петербург:

- Ваше величество, в том-то и всё несчастье, что каприз царей в России превыше любых законов. Против порядков этих я и поднял с друзьями меч.

ОСОБАЯ ЧЕСТЬ

Как поступить с царём? - вот вопрос, который не раз возникал у декабристов.

Большинство декабристов было за то, чтобы царя убить.

Разные были планы: убить на манёврах, убить на балу, устроить засаду возле Зимнего дворца, напасть на царя в масках среди дороги.

Года за полтора до восстания группа молодых офицеров собралась для того, чтобы бросить жребий, кому из них, если понадобится, совершить покушение на царя.

В числе офицеров был и Иван Якушкин.

- Не надо жребия, - заявил Якушкин. - Предлагаю свои услуги. Сочту за честь.

После разгрома декабристов, на следствии, генерал-адъютант Левашов допытывал у Якушкина, кто был на том памятном совещании.

- Я был, - ответил Якушкин.

- Так, так, ну, а ещё кто?

- Ещё был Иван Якушкин.

Левашов усмехнулся.

- Так, ну, а кроме Якушкина?

- Был ещё один капитан...

Левашов придвинул лист бумаги, записал: "Капитан".

- Ну, ну, как же его фамилия?

- Капитан Якушкин, - ответил Якушкин.

- Значит, только одного Якушкина и помните? - уже зло спросил Левашов.

- Так точно, ваше превосходительство...

Понял генерал-адъютант Левашов, что Якушкин не выдаст своих товарищей. Решил не тянуть с допросом.

- А ведь мне, милостивый государь, давно уже всё известно. И кто на том злодейском сборище был, и кто о чём говорил. Всё, всё, - повторил Левашов. - Знаю и тех, кто выступил там в зачинщиках, знаю и о том, что на вас пал жребий убить государя.

- Вот и неправда, - резко ответил Якушкин.

- Нет, правда, - сказал Левашов.

- Неправда, ваше превосходительство, - повторил Якушкин. - Жребий вовсе не пал на меня.

Поднял глаза Левашов на Якушкина.

- Я вызвался сам нанести удар императору, - произнёс Якушкин. - Счёл за особую честь. Не хотел уступить никому из товарищей.

В это время дверь, ведущая в соседнюю комнату, с шумом раскрылась. На пороге стоял Николай I.

- За особую честь?! - закричал государь.

Повернулся Якушкин навстречу царю, приставил каблук к каблуку по-военному:

- Так точно, ваше величество.

"НА КОЛЕНИ!"

За день до восстания Михаил Бестужев со своей ротой находился в Зимнем дворце. Он командовал караулом, который нёс охрану у царской спальни.

Неспокойно спал в ту ночь Николай. Ворочался с боку на бок. В голову лезли тревожные мысли. Николаю стало уже известно, что в России существует тайное общество.

Где-то в дворцовых залах половица чуть слышно скрипнула, не скрипнула - просто, скорей, вздохнула, и сразу же вздрогнул, замер, застыл Николай. В окно застучался ветер, да где застучался - просто игриво прошёл по стёклам, и сразу мурашками - кожей гусиной - покрылось холёное царское тело.

Но вот сомкнулись в дремоте усталые веки. И вдруг - металлический звяк, словно удар штыками. Николай встрепенулся. Повёл глазами. За дверями спальни услышал шаги. "Всё, - пронеслось в голове у великого князя. Сейчас ворвутся, сейчас убьют". Закрыл он глаза. Приготовился.

Но нет. Всё тихо опять за дверью. Николай поднялся с постели, осторожно двинулся к двери. Минуту стоял. Открыл.

- Ах, это ты, Бестужев?!

Царь узнал начальника караула.

- Так точно, ваше высочество.

- Что здесь такое?

Объясняет Бестужев: менялись, мол, на посту часовые, повернулись не очень точно, вот штык и задел за штык.