Олег Шинин: Красные против белых. Спецслужбы в Гражданской войне 1917–1922

В 1930–1940-е гг. в СССР был опубликован ряд работ зарубежных авторов о деятельности разведок и контрразведок иностранных государств. В этих изданиях важны редакционные предисловия, в которых подчеркивалось усиление подрывной деятельности спецслужб капиталистических стран против Советского Союза, обосновывалась необходимость усиления советских органов государственной безопасности и активизации борьбы с внешней и внутренней контрреволюцией [7] Джонсон Т. Разведка и контрразведка. М., 1936; Россель Ч. Разведка и контрразведка. М., 1936; Ронге М. Разведка и контрразведка. М., 1936; Акаси Г. Записки японского разведчика. М., 1939; Веспа А. Тайный агент Японии. М., 1939; Грево И. Тайны германского главного штаба. М., 1944; Людеке В. За кулисами разведки. М., 1944; и др. .

В зарубежной историографии того периода деятельность органов госбезопасности также получила свое освещение. Симпатизирующие советской власти журналисты, общественные и политические деятели оправдывали создание спецслужб и применение большевиками репрессивных мер по отношению к своим противникам.

Так, известный деятель международного коммунистического движения А. Грамши в 1921 г. в газете «Аванти» писал, что в России «именно буржуазия развязала гражданскую войну, создала в стране обстановку беспорядка, террора и анархии» [8] Грамши А. Избранные произведения. В 3 т. 1957–1959. Т. 1: Ордине нуово. М., 1957. С. 356. .

Активная деятельница немецкого и международного коммунистического движения К. Цеткин в докладе на IV конгрессе Коминтерна в 1922 г., позднее опубликованном под названием «Октябрьская революция», отмечала, что советская власть с первых дней существования встала перед необходимостью организовать защиту революции от внешних и внутренних врагов. Именно поэтому применение пролетарским государством террора являлось «суровой исторической необходимостью, неизбежным условием жизни и развития Советской России… Красный террор Советов был не чем иным, как необходимой мерой самозащиты» [9] Цеткин К. Октябрьская революция. Харьков, 1924. .

Английский социалист Г. Лэнсбери, посетивший Советскую Россию в начале 1920 г., в своей книге «Что я видел в России» писал о гуманности карательной политики советской власти, показывал необходимость создания чрезвычайных комиссий. Ответственность за использование большевиками карательных мер он возлагал на страны Антанты и контрреволюционеров внутри России [10] Lansbury G. What I saw in Russia. L., 1920. P. 112, 113. .

В книгах, брошюрах, статьях, изданных российскими эмигрантами и советскими перебежчиками [11] Каутский К. Терроризм и коммунизм. Берлин, 1919; Чека. Материалы о деятельности чрезвычайных комиссий. Берлин, 1922; Штейнберг И.З. Нравственный облик революции. Берлин, 1923; Мельгунов С.П. «Красный террор» в России. 1918–1923. Берлин, 1924; Арцыбашев М. Обвинительный акт коммунизму. Берлин, 1924; Акацатов (Антонов) М.Е. Книга скорби. Б.м., Б.и., 1925; Безпалов Н. Исповедь агента ГПУ. Прага, 1925; Авантюристы – Оперпуты. Группа синдикалистов-фашистов. Шанхай, 1928; Агабеков С. ГПУ. Записки чекиста. Берлин, 1930; Думбадзе Е.В. На службе Чека и Коминтерна. Личные воспоминания. Париж, 1930; Бурцев Л. Боритесь с ГПУ. Париж, 1932; Гуль Р.Г. Дзержинский – Менжинский – Петерс – Лацис – Ягода. Париж, 1936; Гроза Б. Поджигатели мировой революции за работой: Заграничная работа ГПУ. Харбин, 1937 и др. , рассматривался более широкий круг вопросов. Освещались правовые основы деятельности советских спецслужб, их взаимоотношения с органами коммунистической партии, отдельные закордонные операции советской внешней разведки, роль руководителей органов госбезопасности Ф.Э. Дзержинского, В.Р. Менжинского, Г.Г. Ягоды, Н.И. Ежова, Л.П. Берии и др.

Верно подчеркнув основное предназначение органов ВЧК в советской политической системе – прямое подавление противников большевистской доктрины, все же авторы в своих работах представляли деятельность чекистских органов исключительно в виде перманентного насилия, массовых расправ и бессудных казней. Так, в издании центрального бюро партии социалистов-революционеров 1922 г. отмечалось: «…самое гнусное издевательство над личностью, поругание человеческого достоинства, побои, истязание, мучительство физическое и моральное – расцвели в большевистских тюрьмах таким пышным цветом, что затмили собою весь ужас времен самодержавия» [12] Чека: Материалы по деятельности чрезвычайных комиссий. Берлин, 1922. С. 9. . В.Л. Бурцев в 1932 г. писал: «…ГПУ – гнуснейшая и преступнейшая большевистская организация» [13] Бурцев Л. Боритесь с ГПУ. Париж, 1932. С. 3. . Причину сложившегося положения вещей авторы усматривали в идеологических установках правящей большевистской партии и ее вождя В.И. Ленина, который считал, что без революционного насилия над эксплуататорами не может быть обеспечена победа нового общественного строя. «Ни один еще вопрос классовой борьбы, – говорил он, – не решался в истории иначе, как насилием. Насилие, когда оно происходит со стороны трудящихся, эксплуатируемых масс против эксплуататоров, – да, мы за такое насилие!» [14] Ленин В.И. Полное собрание сочинений. Т. 35. С. 268.