Словесный узор, не более того. Книга Отто Рана не представляет никакой научной и даже эзотерической ценности, на ее страницах читатель найдет лишь туманные мечты, перемешанные с разоблачительными (притом полностью ложными) наблюдениями. «Дневник» Отто Рана — это послание того, кому был указан путь, того, кто истово верит в существование некоего идеального места, где Свет победит Тьму. Для него этим местом станет Монсегюр, крепость на вершине горы, принимающая на себя первые лучи в день летнего солнцестояния. Именно там, в «Зале Солнца» на верху донжона, человека ждет символическое очищение, его возрождение.
Слова об «очищении» и «возрождении» в устах этого немца приобретают двусмысленный оттенок, особенно если вспомнить, что Отто Ран состоял в рядах СС. «Миссия» Отто Рана начинает вызывать подозрение, поскольку за его спиной маячат тревожащие разум тени.
Прежде всего это странная личность Ганса Горбигера, автора сумбурной и непонятной гипотезы о происхождении и эволюции мира. Основным «научным» постулатом этой теории является утверждение о том, что материя-первооснова состояла из огромного скопления некоего «космического льда», поэтому вся история человечества являет собой вечную борьбу льда и огня, отталкивания и притяжения. Теория Горбигера переиначивает идеи, взятые из германо-скандинавской мифологии, приводя их в соответствие с требованиями начала XX века, то есть соединяя их с теорией рас, недалеко ушедшей от идей национал-социалистов. Неудивительно, что окружение Адольфа Гитлера испытывало симпатию к Горбигеру и его доктрине. В 1925 году немецкий писатель Эльмар Брюгг обратил к нему прочувствованные слова: «Великая заслуга Горбигера в том, что он сумел воскресить интуитивное знание наших предков о конфликте огня и льда, воспетого „Эддой“. Он явил эту борьбу современникам. Он научно обосновал тот грандиозный образ мира, которому присущ дуализм материи и силы, рассеивающее отталкивание и собирающее притяжение».
Еще немного подобных выражений — и покажется, что ты читаешь произведение, написанное катаром… Действительно, разве нельзя назвать падение ангелов и создание материи «рассеивающим отталкиванием»? А образ «собирающего притяжения» — разве это не олицетворение первозданного Света, притягивающего пробудившиеся ангельские души к исходной точке — или к «точке сбора» в этих «великих мифических северных землях», чей образ неотступно преследовал воображение Отто Рана?
Однако не пылкая фантазия Отто Рана породила на свет этот образ… Истоки его следует искать в учении, охватившем умы людей в эпоху романтизма: Европа (и особенно Германия) стала ареной борьбы двух научных течений, одно из которых называли «нордическим», а другое — «средиземноморским». Без сомнения, все это началось с произведений госпожи де Сталь, в то время как открытие и изучение в ходе XIX века кельтских и германских мифов позволило говорить о существовании двух абсолютно разных мифопоэтических систем. Одна из них — «нордическая», «варварская» — в ходе веков сознательно подавлялась другой, «средиземноморской» (или «аристотелевской») системой, получившей широкое распространение на Западе. Однако рассуждения о мифологии, литературе и искусстве с «нордических» позиций привели к появлению в конце XIX века «нордического учения», сильно отличавшегося от своего первозданного вида. Причину этого перерождения можно увидеть в антинаучных теориях, схожих с измышлениями Горбигера: подобные лженаучные идеи служили как прикрытием для действий политиков, так и удобным инструментом для их махинаций. В результате нордические мифы (такие, как Гиперборей, Атлантида или Ultima Thulé) превратились в новоявленные символы, присущие новому образу мысли человечества: истина пришла с Севера, но в течение двадцати веков ей не позволяла проявить себя «средиземноморская» доктрина, основанная на иудеохристианском учении. Чтобы проложить дорогу к утерянной истине, достаточно уничтожить иудеохристианские доктрины и вернуть былую значимость древним традициям Севера. Подобная мера возродит к жизни доктрины, уничтоженные или преследуемые доминирующей идеологией, то есть все те эзотерические, религиозные, философские учения, которые назывались еретическими.
Разумеется, одним из ярких примеров «утраченной истины» стали катары, преследуемые инквизицией и истребленные по приказу светской власти (союзника власти духовной, бывшей адептом иудеохристианства). Помимо этого, некоторые постулаты учения катаров напоминали идеи, присущие германо-скандинавской мифологии. Все это объясняет, почему в конце XIX — начале XX века катарская ересь вызвала столь пристальный интерес со стороны немцев, точнее, немецких последователей «нордической теории».
Читать дальше