Сергей Кара-Мурза - 1917 Февраль ↔ Октябрь. Две революции — два проекта

Но социалисты прибегали к мести и террору, другого средства борьбы у них не было. Очевидно, по этому ужасному пути придется итти также нам и нашим детям. Это так неизбежно, хотя горько и ужасно: сотни тысяч обнищавших землевладельцев непременно выделят из своей среды десятую часть, т.е. десятки тысяч самых несчастных и пылких, а эти несчастные в одну темную ночь пойдут с коробкой спичек и с пузырьком керосина к десяткам тысяч грабительских сел и деревень, в которых будут скоро заседать в трогательном единодушии советы рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, убежавших туда после банкротства фабрик и заводов, и произведут всероссийскую иллюминацию, не щадя ни домов, ни лесов, ни посевов. Темным грабителям легче будет делить голую землю. А мы только в этом ужасном, неизбежном мщении обретем единственное утешение свое.

Союз несчастных землевладельцев ». 67

М.М. Пришвин записал в дневнике 27 апреля 1918 г., как он приехал из Москвы в Елец и, еще не имея сведений о своем хуторе, встретил соседку-помещицу, у которой разгромили имение. Она набросилась на него, мол, это «плоды его рук»:

— Как моих?

— Ваших, ваших! — крикнула она.

— Боже мой, — говорю я, — меня же кругом считают контрреволюционером.

— А почему же, — кричит она, — у всех помещиков дома разграблены и снесены, а ваш дом стоит?

— Неужели он еще стоит?

Она не простившись вышла из лавки.

Я подумал: «Дом мой стоит, а если вернется старая власть, дому моему не устоять: эта старуха меня разорит и, пожалуй, повесит на одном дереве с большевиками, злоба ее безгранична, и она еще религиозна: большевики душат земной “правдой”, она задушит “божественной”».

Как это бывает на стадии разложения сословного общества, привилегированное сословие морально деградирует и становится движущей силой регресса. Таким и стало дворянство после революции 1905 г. Участвуя в выборах во II Государственную Думу в 1907 г. и наблюдая политику дворянства, С.Н. Булгаков писал: «Ах, это сословие! Было оно в оные времена очагом русской культуры, не понимать этого значения русского дворянства значило бы совершать акт исторической неблагодарности, но теперь это — политический труп, своим разложением отравляющий атмосферу, и между тем он усиленно гальванизируется, и этот класс оказывается у самого источника власти и влияния. И когда видишь воочию это вырождение, соединенное с надменностью, претензиями и, вместе с тем, цинизмом, не брезгающим сомнительными услугами, — становится страшно за власть, которая упорно хочет базироваться на этом элементе, которая склоняет внимание его паркетным шепотом».

В среде историков витает вопрос: «Исследователи, обращающиеся к истории отечественного либерализма, неизменно оказываются перед необходимостью объяснить следующий исторический парадокс: почему либеральные партии в России, так быстро набравшие политический вес в годы первой российской революции и фактически сформировавшие Временное правительство в марте 1917 года, уже к концу 1917 года потерпели столь быстрое и сокрушительное поражение? Почему либеральная альтернатива не смогла пробить себе дорогу в ходе революции и Гражданской войны?.. Что было тому причиной — неготовность или невосприимчивость населения России к усвоению либеральных идей, отсутствие у либералов широкой социальной базы, политические ошибки самих либералов или же стратегическое мастерство их противников — большевиков?». 68

Революцию на «последней прямой», к 1917 году, готовили прежде всего эсеры, меньшевики и кадеты с участием радикальной буржуазии. Катастрофическим сломом всего старого жизнеустройства была именно Февральская революция, в которой большевики не принимали никакого участия. Партии, которые активно готовили Февральскую революцию, как только она свершилась, стали пытаться реализовать свои проекты, хотя политическая ситуация очень быстро изменялась, что заставляло постоянно вносить коррекции в эти проекты. Кратко рассмотрим эти изменения и в период с Февральской революции до Октябрьской.

Проект Февральской революции принадлежал не только либералам как «интеллектуальной партии», а историческому блоку с противоречивой структурой — коалицией главных политических партий, которые объединились во время I Мировой войны. В эту коалицию вошли:

— правая партия Союз 17 октября (октябристы, в основном торгово-промышленная буржуазия),