Геннадий Обатуров - Дороги ратные крутые. Воспоминания об участии в Великой Отечественной войне

На состоявшемся вслед за тем митинге, все выступавшие гневно осудили коварство немецко-фашистского руководства, растоптавшего договор о ненападении между СССР и Германией. Они единодушно заявили, что слушатели и начсостав полны желания стать в ряды тех, кто сейчас сражается с врагом.

Так все мирное отошло на второй план, уступив место тревоге и думам о фронте.

– Не пройдет много времени, как фашистские войска будут разгромлены, – говорил командир нашей учебной группы майор Василий Дмитриевич Глушков, участник Народно-революционной войны в Испании. – Но для возмещения потерь и новых формирований потребуются командиры. И хотя жаль, что недоучимся, но фронт теперь – самое главное.

– А что нам сейчас делать в академии? За два года мы получили достаточные для войны знания, – безапелляционно заявлял старший лейтенант Боря Шумилов. – Кому, как не нам, быть сейчас на фронте?

Да, каждый из нас хотел возможно скорее попасть на фронт. «Фронтовые» настроения, ослабившие интерес к учебе, были, однако, непродолжительны. Конец им положило распоряжение вышестоящего командования о том, чтобы в месячный срок отработать наиболее важные темы третьего курса, после чего произвести выпуск. Академия перешла на удлиненный рабочий день, и главное внимание в учебе стало уделяться практической организации слушателями боя на местности.

Программа мер, разработанных ЦК ВКП (б) и Советским правительством в целях разгрома агрессора, наиболее полно была отражена в выступлении по радио 3-го июля Председателя Государственного Комитета Обороны И. В. Сталина 1. Слово Сталина ассоциировалось со словом партии. Глубоко проник в сознание прозвучавший в выступлении призыв партии и правительства, не зная страха, до последней капли крови сражаться за советскую землю. Он раздался как набат и таковым сохранился в памяти.

Военкоматы наполнялись не только людьми, пришедшими по повесткам; их осаждали и добровольцы. Приведу эпизод, происшедший на одном из полевых занятий. Из группы колхозников, работавших на прополке картофеля, к нам подошла группа молодежи. Одна из девушек, поздоровавшись, спросила:

– Товарищи командиры, кто бы мог дать нам разъяснение?

– По какому вопросу? – осведомился наш тактический руководитель полковник Анатолий Семенович Лямцев.

– Мы в школе выучились на санитарок, сдали зачеты, имеем справки и значки «Готов к санитарной обороне». В военкомате просились на фронт, но нам отказали.

– А я просился на фронт красноармейцем, окончил 10 классов, «Ворошиловский стрелок», комсомолец, а меня не направляют, – перебивая девушку, заговорил юноша.

– Мы тоже комсомольцы и «Ворошиловские стрелки», -почти хором сообщили девушки.

Их глаза отражали и надежду, и мольбу, и беспокойство.

– А сколько вам лет?

– Ну… семнадцать, одной – шестнадцать.

– Потому и отказывают, что нет еще восемнадцати. Подрастете, тогда и возьмут.

Нам-то было понятно их стремление!

В начале июля, в один из воскресных дней в числе отпущенных в Москву к семьям был и я. Пригороды и столица встретили нас наклеенными на окна бумажными крестами, выключенным уличным освещением и затемненными окнами в ночное время. Люди были непривычно молчаливы и озабочены.

Случайно совпало, что приехал к нам Иван, мой младший брат, слушатель Военной академии имени М.В.Фрунзе, только что переведенный на второй курс факультета противовоздушной обороны, старший лейтенант.

– Какая удача! Думал увижу только Лизу и малышей, но и ты оказался дома, – радостно заговорил он. – А я, вот, как и мои однокурсники, убываю в Действующую армию.

– А как Ольга, Риточка? – волнуясь, спросила Лиза.

– Я – с вокзала, только что проводил их к ее родителям за Кострому.

В свои 22 года он отправлялся уже на вторую войну, пройдя ранее советско-финляндскую, в ходе которой был дважды ранен. При прощании мы, наверное, думали одно и то же: надолго ли расстаемся? Увидимся ли? Склонный к шутке, Ваня сказал:

– Битые, говорят, народ живучий! Обязательно увидимся и самое позднее после… победы.

Его слова сбылись. После войны, израненные и контуженные, увиделись. А в момент расставания всплыли в памяти картины из детства и юности…

Родился я 9-го января 1915-го года в деревне Малые Заречена, которая пряталась в глухих вятских лесах Нагорского района Кировской области, в ту пору, когда полыхала и ширилась первая мировая война. Отец был мобилизован и погиб на русско-австрийском фронте в Карпатах. Матери одной пришлось растить пятерых детей и заботиться о престарелом прадеде. Естественно, что хозяйство пришло в упадок.