Сергей Михеенков - Жуков. Маршал на белом коне

Жуков приказал доложить обстановку.

Вскоре пришли хорошие вести с других участков: прорыв, вводится конно-механизированная группа, танки прорвались в направлении Минска…

Фронт группы армий «Центр», наконец, стал распадаться и рушиться.

Александр Бучин вспоминал: «К Минску! Танковые армии проходили по 50, общевойсковые по 20 километров в сутки. Между ними время от времени образовывался разрыв, но всё равно колонны со снабжением для танков шли, шли бесстрашно, не обращая внимания на разрозненные толпы бежавших немцев. Шло, как говорят военные, параллельное преследование. В до предела запутанной обстановке Жуков чувствовал себя как рыба в воде, мы немало поездили, объезжая различные штабы, командные пункты, а то просто двигаясь с войсками. Иногда за нами следовала машина сопровождения, в другой раз натужно пыхтел бронетранспортёр, а порой даже порыкивал танк, но нередко наш “виллис” оказывался в одиночестве. Немцы были настолько деморализованы, что не решались применить оружие. Они разбегались или прятались, а иные отчаявшиеся не прятались и провожали нашу машину тоскливыми взглядами. Таких встреч было немало».

Жуков помнил эти тоскливые взгляды солдат, потерявших веру в оружие и своих командиров. В 1941-м такие же глаза смотрели из-под красноармейских пилоток. Теперь — из-под потных кепи немецких военнопленных.

Однажды под Луцком, когда уже освободили Минск и добивали зажатую в лесах немецкую группировку, произошёл такой эпизод.

Маршальский «виллис», как это часто случалось на дорогах, когда Жуков куда-то спешил, оторвался от машины и бронетранспортёра охраны. Дорога на Луцк оказалась неширокой. Водители знали, что на обочины лучше не съезжать — мины. Догнали «студебеккер». Бучин посигналил и пошёл на обгон. Но как только «виллис» поравнялся с задним мостом грузовика, тот начал прижимать легковушку к обочине. Бучин сбросил газ и притормозил. Снова посигналил и пошёл на обгон. И снова «студебеккер» начал прижимать их к обочине. И так несколько раз. Жуков приказал: «Обгоняй!» — и, когда Бучин замешкался, перекинул через рычаг переключения скоростей ногу и с силой надавил на ногу Бучина. Машина прыгнула вперёд и, едва не задев «студебеккер», наконец оказалась впереди. «Стой!» — приказал маршал. Фуражка его уже сидела «на носу». Он быстро выскочил из машины. За ним — все остальные, сидевшие в «виллисе». Как вспоминали очевидцы, «из кабины трёхосного грузовика вылез едва стоявший на ногах водитель, молодой, вдребезги пьяный…». Жуков жестом подозвал его и, когда тот подошёл, «без слов врезал в ухо».

Когда водителем заинтересовался начальник охраны, офицер НКВД, Жуков, понимая, что эта «пьяная» история может иметь неприятные последствия для пьяного водителя «студебеккера», приказал охраннику: «Пучков, добавь!» — и махнул вперёд: «Трогай».

Жуков был человеком не просто из народа, а человеком народа. Кто знает, как закончилась бы эта история для пьяного солдата, попадись ему на дороге маршал или генерал поинтеллигентнее. Штрафные роты тогда формировались почти в каждой дивизии.

В ходе операции «Багратион» наши армии достигли результатов, которые значительно превышали первоначальный замысел. Немецким войскам было нанесено максимальное поражение. Группа армий «Центр» так и не смогла восстановиться до конца войны. По подсчётам некоторых историков, германские войска потеряли убитыми 381 тысячу человек, пленными — 158 480 человек. 57 600 пленных колонной прогнали по Москве. Москвичи посмотрели в лица тем, кто смертельно угрожал им осенью и зимой 1941-го и убивал их сыновей, мужей и отцов. Сердца людей каменели и взывали к мщению.

Двадцать девятого июля 1944 года Жукову позвонил Сталин и поздравил с награждением второй медалью «Золотая Звезда» — за умелое руководство войсками в Белорусской операции.

Операция «Багратион» стала настоящим триумфом полководческого дара Рокоссовского. На армии его фронта легла основная тяжесть наступления. Именно штаб 1-го Белорусского фронта разработал, а войска затем блестяще осуществили идею удара по двум направлениям одновременно. Такого развития событий противник не ожидал. За успешное проведение операции «Багратион» Рокоссовскому были присвоены звание Маршала Советского Союза и звание Героя Советского Союза.

Но и проигрывая, немцы продолжали воевать хорошо. Вермахт до последнего часа был сильным и достойным противником на поле боя. В середине 1950-х годов в одной из бесед с Константином Симоновым маршал рассказывал: «В первый период войны мы привыкали к факту наступления немцев, к темпам их наступления, привыкали к неудачам и поражениям, привыкали искать выход из самых тяжёлых положений и принимать свои контрмеры. Немцы же, которые в начале войны так смело и рискованно шли вперёд, ломили нас, наступали, прорывались, эти же самые немцы во втором и третьем периодах войны никак не могли привыкнуть к тому, что теперь им приходится обороняться, отступать, терпеть поражения.