Леонид Млечин - Стальной оратор, дремлющий в кобуре. Что происходило в России в 1917 году

Никто не пришел на помощь Духонину. Охранявший Ставку батальон георгиевских кавалеров тоже перешел на сторону Ревкома. Духонину было объявлено, что он помещается под домашний арест. Он не хотел устраивать братоубийственного сражения между солдатами Российской армии и приказал находившимся в Могилеве ударным батальонам покинуть город.

Духонин горько сказал:

– Я имел и имею тысячи возможностей скрыться. Но я этого не сделаю. Я знаю, что меня арестует Крыленко, а может быть, даже расстреляет. Но это смерть солдатская.

Смещенного генерала держали под арестом в салон-вагоне главнокомандующего. 20 ноября эшелоны Крыленко прибыли на станцию Могилев.

«Судьба Духонина была решена. Дальнейшее известно. Духонин был растерзан… Ставка взята, и весь технический аппарат командования был в руках новой власти», – удовлетворенно писал в своих воспоминаниях Крыленко.

Произошло это так. Вечером 20 ноября собравшиеся на станции солдаты и матросы потребовали, чтобы Духонин вышел к ним. Он вышел, и озверевшая толпа бросила генерала на поднятые штыки.

Крыленко предпочел не противиться «народному гневу».

Писатель Георгий Адамович вспоминал в эмиграции, как в 1918 году на литературном вечере в Москве поэт Владимир Пяст прочитал стихотворение об убийстве генерала Духонина. Причем сделал это в присутствии наркома просвещения Анатолия Васильевича Луначарского.

В стихотворении говорилось о Крыленко, и кончалось оно строчками, которые Пяст прочел сквозь зубы, с ненавистью в упор глядя на Луначарского:

Луначарский встал и сказал:

– Нет, господа, это невозможно, ну что это за выражение! Ну разве можно, товарищ Крыленко – видный революционный деятель, а вы говорите «палач», разве это поэзия!

В годы Гражданской войны выражение «отправить в штаб к Духонину» стало крылатым и означало расстрел. Взятие Ставки многие годы ставили Крыленко в заслугу. Он сам ни разу не произнес слова сожаления о гибели генерала Духонина, ни в чем не повинного человека… Возможно, он совершенно иначе воспринял бы этот трагический эпизод, если бы знал, что со временем так же поступят и с ним.

Сразу после революции нарком по иностранным делам Лев Троцкий по радиотелеграфу предложил всем воюющим государствам заключить мир. Страны Антанты отказались вести переговоры. Государства Четверного союза – Германия, Австро-Венгрия, Турция и Болгария – согласились. Они терпели поражение и хотели заключить сепаратный мир на востоке, чтобы продолжить войну на западе. 22 ноября было подписано соглашение о приостановке военных действий на Русском фронте от Балтийского моря до Черного.

9 декабря в Брест-Литовске начались переговоры российской делегации с представителями Германии, Австро-Венгрии, Турции и Болгарии.

Здесь располагалась ставка главнокомандующего Германским восточным фронтом генерал-фельдмаршала принца Баварского Леопольда (он сменил на этом посту будущего президента Германии Пауля фон Гинденбурга). Когда советская делегация приехала в Брест, города практически не было. Он был сожжен войной, и населения почти не осталось. Это был в основном еврейский город, а еврейское население в начале войны командование русской армии выселило из прифронтовой зоны, считая его «ненадежным».

Для Советской России переговоры в Бресте – первый дипломатический опыт. Делегацию (двадцать восемь человек) составили из видных большевиков и левых эсеров. Выделялась Анастасия Биценко, террористка, убившая царского военного министра. В делегацию включили по одному представителю от рабочих, крестьян и военных. Кроме того, в ней состояли два полковника Генерального штаба. Австрийские и немецкие офицеры с удивлением взирали на эту пеструю компанию.

«Во время первого обеда, – вспоминал начальник штаба Германского восточного фронта генерал Макс Гофман, – напротив меня сидел рабочий, которого явно смущало обилие столового серебра. Он брал то один, то другой прибор, но вилку использовал для ковыряния в зубах. Рядом с принцем Гогенлоэ сидела госпожа Биценко, рядом с ней – крестьянин с длинными волосами и бородой. На вопрос вестового, какого вина ему налить – белого или красного, попросил того, что крепче».

Принято считать, что переговорами с немцами занимались исключительно дилетанты. В реальности в помощь делегации в Брест отправили штабных офицеров, разведчиков, представителей всех фронтов и даже моряков с Балтики и Черноморского флота. Это Ленин распорядился командировать профессиональных военных – для работы над текстом будущего мирного договора.