Дэвид Ремник - Могила Ленина. Последние дни советской империи

Несмотря на поразительно высокие результаты Жириновского на выборах, большинство считало его или сумасшедшим, или провокатором, или тем и другим, вместе взятым. Но он был не единственным заядлым экстремистом. Одним из последних претендентов на роль диктатора был полковник КГБ Александр Стерлигов, обещавший народу “железную руку” и рассчитывавший, как и все они, что народ настолько разочаруется в правительстве Ельцина, что примкнет к ним.

Как-то осенью 1992 года я зашел в грязнющую редакцию газеты “День”, которая теперь была трибуной главных ортодоксов. За несколько недель до августовского путча “День” опубликовал знаменитое “Слово к народу”, передовицу, призывавшую к захвату власти. Я встретился с автором обращения Александром Прохановым и его заместителем Владимиром Бондаренко. Бондаренко рассказал, что только что вернулся из Соединенных Штатов. Его поездку частично оплачивал Дэвид Дьюк — сторонник нацизма и бывший Великий Мудрец ку-клукс-клана.

“Возможно, у Дьюка слишком крайние взгляды, — признал Бондаренко. — Мои собственные взгляды лучше сравнивать со взглядами вашего Патрика Бьюкенена” [156] Патрик Бьюкенен (р. 1938) — американский политик-республиканец, помощник Ричарда Никсона, несколько раз выдвигался в президенты. Придерживается крайне правых взглядов. .

Мы довольно долго обсуждали путч, и оба мои собеседника отзывались о нем как о театре теней, в котором все было не так, как казалось.

“Когда народ узнал о путче, большинство говорило: «Ну наконец-то занялись делом!» — утверждал Бондаренко. — Никто не поклонник террора, но люди хотят элементарного порядка, такого, какой есть во всех государствах. Но руководители путча вели себя по-идиотски. Их нужно судить не за то, что они устроили путч, а за то, что они сделали все так идиотически”.

На фоне Проханова, мастера перформанса, Бондаренко выглядел почти здравомыслящим. “Это ваших рук дело! — восклицал Проханов, тыча в меня пальцем как в представителя американского народа. — Ваших! Откуда я знаю? У меня есть друзья в Лэнгли [157] На территории Лэнгли в штате Виргиния находится штаб-квартира ЦРУ. , в Госдепартаменте и в RAND! [158] RAND — некоммерческий стратегический исследовательский центр в США. Идея была ваша, цэрэушная. Я в этом уверен. Всю операцию разработали и управляли ею ваши люди. Подтолкнули так называемых путчистов, а затем выдали их с головой. Бросили на съедение общественному мнению. Они имели глупость поверить Горбачеву. Во всей этой драме только ЦРУ вело себя умно. Только оно знало, что СССР разорвет на части этот парад суверенитетов. Сначала они запустили эту идею в Прибалтике, а потом и везде. Вы, что, думаете, Восточная Германия откололась от нас сама? Думаете, Польша, Болгария, Югославия и, наконец, Советский Союз развалились сами? План борьбы с СССР появился сразу после окончания Второй мировой войны”.

Проханов признался, что “летал на крыльях” в первое утро путча, а когда тот спустя три дня провалился, чувствовал “омерзение”. Но он был уверен, что его время еще наступит. “Уже за один год правительство растеряло доверие, демократы в разброде, так что патриоты, левые и правые, объединятся, и война продолжится. И я вас уверяю, это будет антиамериканский поход. Есть три способа, которыми мы можем прийти к власти, и мы воспользуемся любым и каждым. Во-первых, через парламент. Во-вторых, в правительстве может произойти раскол, либералы потеряют поддержку армии и нового КГБ, и начнется постепенный правый поворот. Или можно прийти к власти неправительственными методами: через забастовки, демонстрации, уличные беспорядки. В любом случае ельцинистам не поздоровится”.

Суд продолжался, но интерес к нему окончательно угасал. “Общество тошнит от истории, — объяснял мне Арсений Рогинский из «Мемориала». — Слишком много всего на нас навалилось. Людям нужно справляться с безумной инфляцией, приспосабливаться к новой экономике, в которой богатые богатеют, а бедные беднеют. Так что это естественная психологическая реакция. Да, люди до какой-то степени догадываются, что их нынешние проблемы связаны с ролью КПСС, но не всегда получается взять паузу и подумать об этом”.

Единственное, о чем тогда твердили в газетах и вечерних теленовостях в связи с процессом, это об отказе Михаила Горбачева свидетельствовать в суде. Зорькин с самого начала настаивал на том, что показания Горбачева, генерального секретаря ЦК с марта 1985-го по август 1991-го, суду необходимы. Но Горбачев, получая от Зорькина повестки в суд, видел за этим только фигуру Ельцина, желавшего его снова унизить. Эти двое так долго разыгрывали дуэт соперников-соратников, что москвичи от представления устали. Уходя в отставку, Горбачев получил от Ельцина “отступное”: дачу, охрану, пенсию и отличное здание в Москве: бывший филиал партийный школы на Ленинградском проспекте. Горбачев пообещал, что в здании разместится исследовательский институт, а не оппозиционный штаб. Но детант даже в этом виде был недолгим. Горбачев начал заявлять, что правительство Ельцина напоминает обитателей психбольницы, а сторонники Ельцина, тоже в нарушение договоренностей, стали отнимать у него одну привилегию за другой. Сначала отобрали ЗИЛ и вместо него выдали скромный седан. Затем стали угрожать, что отнимут и его. “Скоро Михаил Сергеевич будет ездить на работу на велосипеде”, — злорадствовала одна газета.