Дэвид Ремник - Могила Ленина. Последние дни советской империи

Похоже, он мог вообще не моргать. У него блестело лицо. Иногда он надолго замолкал — просто смотрел, чуть улыбаясь. Так делает деспотичный гость, пришедший к вам на ужин и уже полупьяный: он уверен, что вы заворожены всем, что он говорит.

“Некоторые из вас сейчас видят леса, горы. Один… два… три… На других нахлынули очень грустные воспоминания. Пять… шесть… Кто-то строит планы на завтра, взвешивает, все взвешивает… Семь…”

На счет “десять” Кашпировский пропал с экрана.

“Сеанс окончен”, — сказал он.

Мы были исцелены.

После первых же сеансов Кашпировский приобрел невероятную популярность, начался его культ. Все знали его имя и считали его или гением, или жуликом. Мне он сказал, что в его архиве больше миллиона телеграмм и писем — в основном от благодарных телепациентов. Школьницы и пенсионерки давали ему понять, что готовы на все, чтобы быть с ним рядом, учиться у него, спать с ним. Пожилые женщины писали, что теперь у них в красном углу вместо традиционного портрета Ленина висит портрет Кашпировского. В провинции уличные торговцы продавали открытки с царем Николаем II, Джоном Ленноном, Иисусом Христом и Анатолием Кашпировским. Вероятно, он был единственным человеком в Киеве, у кого в гараже стояли три машины, а на счету в банке лежала внушительная сумма. Газеты, критиковавшие Кашпировского, сильно рисковали. Когда еженедельная “Литературная газета” напечатала статью, в которой назвала Кашпировского опасным шарлатаном, ее завалили такой лавиной возмущенных писем, что публикацию новой обличительной статьи редактор отменил.

Некоторые считали, что Кашпировский исцеляет не только растяжки и жировики, но нацию в целом. Он не был склонен это опровергать. “Если бы я стал президентом, люди целовали бы мои следы после моей смерти: я ходил бы в народ и действовал бы в его интересах”, — сообщил он мне. Сколь велик его электорат, оставалось неясным, но Кашпировский уверял, что он очень значителен. “Украина для меня слишком мала”.

Первые шесть сеансов Кашпировского транслировались на всю страну в последние месяцы 1989 года. С появлением независимых политических движений и началом забастовок перестройка стала выходить из-под контроля Горбачева. Система здравоохранения была разрушена: сами власти признавали, что людям доступно лишь 30 % жизненно необходимых лекарств, даже аспирин и пенициллин было не достать. Постоянно приходилось слышать о больницах, в которых отключили воду, а операции проводили при свечах. Возвышение Кашпировского произошло именно тогда, когда люди оказались в растерянности и замешательстве, когда они искали духовные ориентиры. Как это часто случалось в истории России, дестабилизация повлекла за собой повышенный интерес к черной магии, пророчествам и колдовству. В России богоискательство приводило людей не только в церковь, мечеть и синагогу, но и к таким самозванцам, как Распутин и Кашпировский.

В России во все времена, даже в пору гонений, не переводились деревенские целители и духовидцы. Впавший в маразм Брежнев тайно приглашал в Кремль экстрасенса Джуну Давиташвили. А теперь, когда все табу исчезли, можно было действовать открыто. В горбачевскую эпоху старухи продавали в городских парках медные браслеты и клялись, что они действуют как вакцина против СПИДа. В партийных газетах публиковали гороскопы. Государственное новостное агентство ТАСС сообщало, что в Воронеже приземлился “бананообразный объект” с “человекоподобными” гигантами и карликовым роботом на борту. Очевидцы описывали этот звездолет как “огромный светящийся шар”, в котором сидели “один, два или три” пришельца “трех-четырехметрового роста, но с очень маленькими головами”. В Москве целитель Аллан Чумак открыл свою телелавочку, программу “120 минут” (советский аналог шоу Today [92] Популярное в США утреннее телешоу. ). Чумак совершал пассы руками, будто гладя невидимого кота, и “заряжал энергией” стаканы с водой и тюбики с кремом, которые люди ставили перед телевизорами.

“Я контактирую с иным миром”, — сказал мне Чумак при встрече. Сунув руку в пакет для мусора, он извлек оттуда одну из “бессчетных” телеграмм: “ИСКРЕННЕ БЛАГОДАРЕН ТЧК БЫЛА ХРОНИЧЕСКАЯ ТАХИКАРДИЯ И ГАСТРИТ ТЧК ВРАЧИ НЕ МОГЛИ МЕНЯ ВЫЛЕЧИТЬ ТЧК ТЕПЕРЬ БЛАГОДАРЯ ВАМ ЖИВУ БЕЗ ЛЕКАРСТВ ТЧК СПАСИБО СЕРГЕЙ НОВОЧЕРКАССК”.

Вместе с Чумаком я спустился на лифте. Он шел на дворовую парковку, чтобы заняться исцелением собравшихся там нескольких сотен людей. Процедура производилась раз в две недели и зависела от погоды. Большая толпа ждала его. У кого-то были с собой снимки больных детей или родителей: люди надеялись, что целитель передаст им свою энергию через фотографию-посредника. Чумак встал на крыльцо и предложил всем окружить его, чтобы почувствовать его ауру. Но предупредил заранее: бывших партийных функционеров он вылечить не сможет.