Александр Егоров - Разгром Деникина 1919 г.

Между тем к Деникину с февраля 1919 г. начался подвоз английского боевого снабжения. К апрелю его силы значительно возросли, и к июню 1919 г. его наступление на Южном фронте достигло крупных успехов, после чего внимание союзников сосредоточивается на Добровольческой армии и Северо-Западной армии генерала Юденича, Так продолжалось до октября 1919 г., когда окончательный разгром Колчака сделался вопросом времени и в то же время Деникин развил свое наступление до Орла. Дальнейшая поддержка представлялась для Англии не только бесцельной, но и нарушающей ее интересы. Франция была настроена против переговоров с «большевиками». Наконец, на совещании Пуанкаре с Ллойд Джорджем было решено, что ни одна из сторон не начнет переговоров, которые могли бы укрепить большевиков, но что вместе с тем силы, борющиеся против советской власти, достаточно снабжены и дальнейших жертв ни Англия, ни Франция нести не будут. Этот начавшийся «политический холодок» со стороны Антанты, который влек за собой уменьшение материального снабжения белым, а также исключительно тяжелое состояние тыла армии Деникина (работа подпольных революционных организаций, крестьянские восстания, действия партизанских отрядов и т.д.) не могли не сыграть своей значительной роли в дальнейшей судьбе деникинской диктатуры.

От оценки внешних сил, поддерживавших деникинскую Доброволию, переходим к характеристике ее внутренней сущности, чтобы выяснить, каковы были ее сильные и слабые стороны, интересы каких классов выражало белое движение Юга России и какова была расстановка его движущих сил.

Из всех многочисленных групп, группировок и политических центров и организаций, плотно облепивших диктатуру генерала Деникина, на первом месте стояли три политические правые организации: Совет государственного объединения России (СГОР) - лидер Кривошеин, Национальный центр - лидер М. М. Федоров, и Союз возрождения - лидер Мякотин.

Первая из них объединяла наиболее правую часть деникинщины - крупнейших аграриев-аристократов, богатейшую земледельческую знать, финансово-промышленных магнатов и сановников бюрократии; сюда же входило и большинство деникинских генералов. СГОР имел наибольшие связи с английским капиталом, представляя интересы крупного русского землевладения, банков и промышленности. Группы, на которые опирался СГОР, ориентировались на великого князя Николая Николаевича и враждебно относились к «социалистическим экспериментам» Деникина, т.е. к некоторому компромиссу с либералами; затевали даже одно время «Южную дирекцию», независимую от Екатеринодара. Они добивались прямого руководства Особым совещанием, но Деникин отклонил их притязание, опасаясь оттолкнуть казачество; тем не менее правым большинством Особого совещания (совета при Деникине) руководил Кривошеий.

Национальный центр, состоявший из кадетов и кадетствуюших правых, левых и беспартийных, представлял крупную промышленную и торговую буржуазию, часть помещиков и буржуазную интеллигенцию. Являясь филиалом Московского национального центра, он был правее его, хотя в деникинском правительстве олицетворял «либеральное течение». Тон задавали кадеты, но в 1919 г. немалая часть правых отошла от кадетов в СГОР или к Шульгину. Представители Национального центра тяготели более к французскому капиталу, который с своей стороны ориентировался на Национальный центр как на либерально-демократическую группировку. Политическая платформа центра - конституционная монархия (пресловутый § 3). Московский национальный центр руководил работой на Юге: давал лозунги (долой гражданскую войну и коммунистов; свободная торговля и частная собственность; о советах умалчивалось; позднее Милюков выдвинул лозунг «советы без коммунистов»), вел шпионскую работу, доставляя ценные сведения о Красной армии (что, между прочим облегчило продвижение Деникина на север), держа в Москве связь с Союзом возрождения, от чего На юге кадеты отказывались. Национальный центр был официальным идеологом Добрармии, и когда под давлением союзников весной 1919 г. вырабатывалась декларация, Национальный центр выступил против Учредительного собрания за неограниченную военную диктатуру. Поэтому апрельская декларация Деникина лишь туманно говорила о «народном собрании» и т.п. Правые кадеты господствовали в партии, ожидая «грядущей монархии». С июля 1919 г. усилился крен вправо, возраставший не только по мере успехов Добрармии, но и после начала отступления. Опасаясь, что «хозяин» (монарх) будет фигурировать только в программах крайних правых и таким образом получит распространение идея самодержавия в чистом виде, кадеты призывали подготовиться к восстановлению монархии. Но положение официального идеолога, а затем и крен вправо не привели к передаче власти в руки кадетов. Правые делали некоторые уступки (насколько это не затрагивало власти помещиков), но власть как была, так и осталась за юнкерско-помещичьими реставраторскими группами и старорежимной бюрократией. В официозной Деникинской прессе стали открыто говорить о монархизме.