Владимир Шмерлинг - Сталинградцы [Рассказы жителей о героической обороне]

На углу Волгодонской и Коммунистической улиц в дом угодила немецкая бомба, а в большом подвале этого дома укрывалось много людей. Дом завалился. Обрушившиеся стены привалили подвал. Мы подъехали на машинах к этому дому, пытались разобрать землю, но не смогли. Пришлось пойти на риск. Под нависшими балками проделали узкое отверстие и через него стали вытаскивать людей. Немецкий самолёт нас заметил и стал кружиться над этим местом. Он опускался совсем низко и строчил из пулемёта. Но надо было вытаскивать раненых, и боец Князев несколько часов простоял у этой щели. Он передавал раненых на носилки девушкам.

Санитарки Клара Камнева и Тамара Богаева, шестнадцатилетние комсомолки, под градом осколков и под огнём пулемётов делали перевязки. Другие девушки отвозили раненых к Волге.

Бойцы медико-санитарных взводов МПВО за работой .

В конце августа мне и моим девушкам было поручено организовать медицинское обслуживание населения всего района. В районе не оказалось ни одной целой больницы. Вся ti наша «медицина» состояла из двух квалифицированных медицинских сестёр и трёх студентов мединститута, которых мы шутя называли «зауряд-врачами».

По всем разбитым больницам, амбулаториям и аптекам мы собирали медикаменты и перевязочный материал. В доме на углу Смоленской и Курской улиц уцелел первый этаж 3-й поликлиники. Здесь мы решили устроить наш стационарный медицинский пункт. Девушки разыскали даже гардины, внесли несколько мягких кушеток.

С утра наши «зауряд-врачи» делали обход района, оказывали помощь на месте — в подвалах и укрытиях. С двух часов дня начинался приём в медпункте. Раненых и больных было так много, что моя «медицина» буквально падала с ног от усталости.

В эти дни не было массовых бомбёжек, но то и дело Сталинград навещали отдельные группы бомбардировщиков и по нескольку раз в сутки начинался артиллерийский обстрел.

Однажды мне с Тамарой Беловой, впоследствии погибшей и похороненной в братской могиле на площади Павших борцов, пришлось столкнуться в одной щели с женщиной, которая должна была вот-вот родить. Уже начались родовые схватки. Я растерялась. Моя же помощница чуть не плачет. Но что делать? Новый гражданин должен появиться на свет, и надо было ему помочь в этом. Роженица была ранена. Пришлось нам стать акушерками. Малыш оказался отличным. Кричал он по всем правилам, как здоровенький мальчик; и как странно было слышать эти крики новорождённого среди развалин!

Бывали анекдотические случаи. Как-то, чуть ли не во время бомбёжки, к нам на приём пришла старушка лет семидесяти с жалобой на ревматизм в ногах, и её долго пришлось убеждать, что мы не можем дать ей нужное лекарство и что вообще сейчас не время лечить ревматизмы.

Бои уже проходили на окраинах города. Всё чаще и чаще мины ложились около нас. Но по-прежнему наш повар Аня Дульденко в развалинах дома по Новосоветской улице с утра до вечера готовила завтраки, обеды и ужины для бойцов команд. Частенько ей приходилось начинать сызнова свою готовку. Где-нибудь рядом упадёт бомба, и щи перемешаются с землей. Но Аня наперекор всем снарядам и минам всегда вовремя кормила бойцов.

На заводской окраине Сталинграда .

Теперь мы уже почти не замечали самолётов, потому что беспрерывно над головой что-то жужжало и выло; в щелях укрывались неохотно, многие приговаривали: «всё равно не возьмёт».

А немец становился всё злее и злее. Вспоминается одна жуткая ночь. Кажется, это было на 8 сентября. Невдалеке от нашего командного пункта на улице Халтурина стояла колонна автомашин с бензином, который надо было переправить на левый берег Волги. Ночью немцы нащупали автоколонну. Началась бомбёжка. Мы находились метрах в трёхстах от автоколонны в узкой щели. Спали в полусидячем положении. Проснулись от ужасного взрыва. Небо было багрово-красное. Над головой летели искры. Примерно в десяти метрах от нас был расположен склад с бензином МПВО. Надо было немедленно засыпать его землёй. И под бомбёжкой девушки сделали это.

Однажды я и моя постоянная спутница Тамара Белова обходили улицы Урицкого и Исполкомовскую. Налетели немецкие самолёты и начали бомбить. Мы укрылись в водопроводной трубе. А потом вышли и стали осматривать, что наделал враг. Из одного заваленного подвала до нас донёсся тихий плач. Мы стали откапывать проход в подвал, раскидывать камни. После долгих усилий удалось кое-как проникнуть внутрь. Среди обломков лежало несколько трупов. Около одного из них копошился ребёнок. Он даже не плакал — у него не было голоса, — а как-то тяжело хрипел. Мы с трудом оторвали его от убитой матери и стали выбираться назад. Мальчик был настолько худ, что выступали ребра. У нас был кусок хлеба. Мы протянули ему, и он с жадностью набросился на еду. У меня сердце сжалось. Я подумала о своих детях.