Уинстон Черчилль - Вторая мировая война (Том 1-2)

Насколько подводная война сократит наш импорт и судоходство? Достигнет ли она когда-нибудь таких размеров, что погубит нас? В условиях, когда все французское побережье от Дюнкерка до Бордо находилось в их руках, немцы, не теряя времени, создавали базы для своих подводных лодок и взаимодействовавшей с ними авиации на захваченной ими территории. Начиная с июля мы были вынуждены перестать пользоваться судоходным путем мимо Южной Ирландии, где нам не позволяли базировать свои истребители. Все судоходство должно было идти вдоль Северной Ирландии.

Потери, причиненные нашим торговым судам, были особенно тяжелыми в течение 12 месяцев, с июля 1940 года по июль 1941 года; после этого мы смогли утверждать, что битва за Атлантику выиграна Англией. Значительно более тяжелые потери были понесены тогда, когда Соединенные Штаты вступили в войну, и до того, как вдоль их восточного побережья была создана система конвоев. Но в то время мы были уже не одни. За последние шесть месяцев 1940 года мы понесли особенно тяжелые потери, которые несколько ограничивались только зимними штормами и истреблением подводных лодок противника, правда не столь значительным. Мы добились некоторых преимуществ, шире используя глубинные бомбы и пользуясь кружными путями, но угроза вторжения требовала большой концентрации сил в Проливах, а многочисленные суда для борьбы с подводными лодками, строившиеся в то время, вступали в строй медленно. Единственным надежным средством было обеспечение свободного входа и выхода в устья рек Мереей и Клайд.

Уже в начале августа я был убежден, что будет невозможно руководить охраной западных подходов к устьям рек Мереей и Клайд из Плимута.

Премьер-министр -- военно-морскому министру и начальнику военно-морского штаба

4 августа 1940 года

"Непрекращающиеся серьезные потери на северо-западных подступах весьма прискорбны, и я хотел бы быть уверенным, что эта проблема будет решаться с таким же упорством и энергией, с каким военно-морское министерство решало вопрос о магнитной мине. По-видимому, контроль над этими подступами значительно ослабел. Теперь, когда мы перевели линию снабжения с юга на север, возникает вопрос, является ли Плимут подходящим командным пунктом? Следует ли создать новое командование в районе реки Клайд или же адмиралу Нэсмиту (командующему в Плимуте) переехать туда? Так или иначе существующий порядок не может продолжаться".

Я натолкнулся на сопротивление. В сентябре военно-морское министерство согласилось с моим мнением относительно перевода командования из Плимута на север, правильно заменив Клайд Мерсеем. Но прошло несколько месяцев, пока была осуществлена необходимая организация штаба с оперативными комнатами и сложной системой связи, а тем временем надо было довольствоваться какой-то импровизацией. Новое командование было поручено адмиралу сэру Перси Ноблу, который обосновался в Ливерпуле со своим большим и все возраставшим штатом в феврале 1941 года. Отныне Ливерпуль стал нашим самым важным штабом. Необходимость и преимущество такого важного изменения к этому времени признали все.

К концу 1940 года меня все больше и больше стало беспокоить зловещее сокращение нашего импорта. Мы не только теряли суда. Меры предосторожности, которые мы принимали для того, чтобы сохранить их, препятствовали торговому судоходству. Те немногие гавани, которыми мы могли теперь пользоваться, были перегружены. Оборот судов сократился, а период их плавания удлинился. Импорт был последним испытанием. За неделю, окончившуюся 8 июня, в разгар битвы за Францию мы доставили в Англию 1 201 535 тонн груза, не считая нефти. К концу июля импорт сократился с этой наивысшей цифры менее чем до 750 тысяч тонн в неделю. Хотя в августе положение значительно улучшилось, все же средняя еженедельная цифра уменьшилась, и в течение последних трех месяцев года она составила немногим более 800 тысяч тонн.

Однажды декабрьским вечером в оперативной комнате у меня на первом этаже состоялось совещание, на котором присутствовали только представители военно-морского министерства и моряки. Мы обсуждали все опасности и трудности, которые весьма обострились и о которых все присутствовавшие были отлично осведомлены. Я вспомнил о феврале и марте 1917 года, когда число судов, потопленных подводными лодками, так сильно увеличилось, что оставалось только гадать, сколько еще месяцев продержатся союзники, несмотря на все усилия королевского флота. Нельзя представить более убедительного доказательства опасности, чем проект, предложенный адмиралами. Мы должны были любой ценой, придавая этой задаче первостепенное значение, вырваться в океан. Для этой цели было предложено создать подводный ковер из динамита, который тянулся бы в море от внешнего конца Северного пролива, ведущего к устьям рек Мереей и Клайд, до линии глубины в 100 фатомов 1 к северо-западу от Ирландии. Это подводное минное поле должно было иметь 3 мили в ширину и 60 миль в длину и тянуться от прибрежных вод в океан. Если бы для этой цели нужно было мобилизовать все имевшиеся у нас запасы взрывчатых веществ, даже в ущерб операциям на суше или оснащению наших войск, все равно было важно создать этот "ковер", учитывая, что другого выхода у нас не было.