В Барышников - Вступление Финляндии во вторую мировую войну 1940-1941 гг.

Однако этот новый и весьма решительный шаг к сближению двух стран не у всех влиятельных государственных и военных деятелей Финляндии вызвал абсолютно однозначное отношение. До сих пор нет ясности, почему К. Г. Маннергейм тогда совершенно неожиданно обратился с письмом к Р. Рюти с просьбой о своей отставке. Одновременно с этим вопрос о собственной отставке был поднят и министром обороны, личным другом маршала генералом Р. Вальденом. Характерно, что, как отмечает в данном случае профессор Мауно Ёкипии, заявления об отставке последовали после доклада Хейнрикса о «сенсационных сведениях из Берлина». [826] Jokipii M . Jatkosodan synty. S. 163.

Очевидно, что известия, которые привез начальник генерального штаба, требовали предоставления большей свободы действий военному руководству, но этого не случилось и последовал демарш с их стороны. Выполнение просьбы об отставках, безусловно, поставило бы финское правительство в сложное положение. Потому Р. Рюти лично вынужден был приехать к Маннергейму и вести с ним по этому поводу переговоры.

Заявление о своей отставке подал в феврале 1940 г. и финляндский посланник в Москве Ю. К. Паасикиви. Он также ушел от конкретизации причины такого решения. В его телеграмме министру иностранных дел Виттингу говорилось лишь следующее: «Поскольку я замечаю, что взгляды относительно нашей внешней политики развиваются не в соответствии с предлагаемыми мною рекомендациями и Вы не доверяете моим оценкам и моему политическому опыту, я считаю лучшим быть как можно дальше от соучастия в той политике, которая может привести к катастрофе…» [827] Paasikivi J. K . Toimintani Moskovassa ja Suomessa 1939-41. Osa II. Porvoo, 1958. S. 202. В своих мемуарах он несколько уточнил сказанное, добавив фразу о том, что он не был «удовлетворен той политикой, которую проводило правительство по отношению к Советскому Союзу». [828] Ibid. Можно предположить, что сделанное заявление было вызвано, очевидно, тем, что Паасикиви, получив определенные сведения о результатах визита Хейнрикса в Берлин, был не согласен с тем путем, на который уже фактически стала страна.

В результате повод к этим трем демаршам был одним и тем же, но причины просьбы об отставке Паасикиви и высшего военного руководства существенно отличались. Маннергейм и Вальден хотели добиться большей независимости действий в ходе начавшихся серьезных переговоров с немецким командованием. Паасикиви же, очевидно, понял, что войны между Финляндией и СССР уже не избежать и решил не связывать свое имя с таким ходом развития событий.

Однако заявления Маннергейма и Вальдена, как и Паасикиви, не были удовлетворены, что свидетельствовало о том, что финляндское руководство сумело найти аргументы, чтобы не допустить отставки столь влиятельных государственных и военных деятелей. В то же время это не устраняло всей конфликтной ситуации. Прежде всего это касалось, конечно, Ю. К. Паасикиви, поскольку он, по словам шведского посланника в Москве В. Ассарссона, своими письмами в начале марта 1940 г. откровенно раздражал «президента, министра иностранных дел и всю компанию». [829] Цит. по: Jokipii M. Jatkosodan synty. S. 173.

Тем временем, однако, совместное с Германией военное планирование стало уже приобретать весьма конкретные очертания. Как отмечает М. Менгер, «период с февраля по апрель 1941 г. являлся масштабным этапом в развитии военного сотрудничества, направленного на подготовку нападения на Советский Союз, выражался в серьезной интенсификации контактов». [830] Menger M. Deutschland und Finland im zweiten Weltkrieg. Показательным было и то, что в Финляндии уже 5 февраля начальник топографического отдела генштаба направил во все штабы и части финской армии запрос относительно наличия у них трофейных советских карт. [831] Jokipii M. Jatkosodan synty. S. 185. Это явно свидетельствовало о том, что в генштабе приступили к конкретным мероприятиям по подготовке к ведению боевых действий на территории СССР.

Более того, в конце февраля из финского генерального штаба германскому руководству также была передана подробная информация, содержавшая характеристику территорий на севере Финляндии, примыкающих к советской границе, а затем представлен обстоятельный обзор важных военно-топографических сведений этого района. [832] Menger M. Deutschland und Finland im zweiten Weltkrieg.

Немецкое командование приступило к детальному изучению финляндского плацдарма для — использования его в готовившемся наступлении на мурманском и Кандалакшском направлениях. Штабные офицеры армии «Норвегия» сосредоточили свое внимание на военных особенностях северной Финляндии, усилилось посещение ее с подобными целями высокопоставленного германского командования. С 12 по 20 февраля 1941 г. по распоряжению Геринга в Финляндии находился инкогнито главный квартирмейстер ВВС Германии генерал-лейтенант Ганс-Георг Зейдель. [833] Korhonen A. Barbarossa—suunnitelma ja Suomi. S. 225. Он вел переговоры с Маннергеймом, Хейнриксом и Талвела, совершил недельную поездку разведывательного характера на север, где осматривал прежде всего районы для размещения немецкой авиации. [834] Jokipii M. Jatkosodan synty. S. 178–179; Rislakki J. Erittäin salainen. Hels., 1976. S. 99. Когда английские спецслужбы все же узнали об этой поездке и в Лондоне у финляндского посланника Георга Грипенберга поинтересовались, что это означает, то указанный визит был представлен как поездка в Лапландию с целью «охоты на медведя». [835] Nevakivi J. Ystävistä vihollisiksi. Suomi Englannin politiikassa 1940–1941. Hels., 1976. S. 99. Но в Интеллидженс сервис не было столь наивных людей, чтобы поверить в такое объяснение.