Валерий Шамбаров - «Пятая колонна» и Николай II

Он начал издавать журнал «Япония и Россия» на русском языке. Многие молодые русские офицеры и сами были заражены либеральными веяниями. Из таких Кеннан и Руссель вербовали помощников — флотского инженера Костенко, капитана Булгакова, Соловьева. Корреспондентом Русселя стал и матрос Новиков — будущий писатель Новиков-Прибой. В журнале «Россия и Япония» появились первые его публикации под псевдонимом «Затертый». Он начал собирать среди пленных материалы для крайне тенденциозной, а местами откровенно клеветнической книги «Цусима». Японское командование негласно помогало этой кампании. Листовки и брошюры подсовывали пленным через сотрудников лагерной администрации, медицинский персонал.

Сам Кеннан значительно позже, в 1917 г., признал, что работа финансировалась Шиффом, благодаря этому было получено полторы тонны пропагандистской литературы. Результаты он оценивал очень высоко: «В конце войны 50 000 российских солдат и офицеров вернулись в свою страну пламенными революционерами». Причем агитацией подрывная работа не ограничивалась. Руссель представил японскому командованию проект создать из пленных «народную армию» для революции в России, доказывая, насколько это будет выгодно для Токио. Наметили высадить первый отряд десантом под Владивостоком. Туда начали тайком переправлять оружие.

Нет, Россия не проиграла войну. К лету 1905 г. не она, а Япония зависла на грани катастрофы. На фронте стояли 38 полнокровных русских дивизий, а против них — 20 японских, потрепанных и повыбитых. Резервов больше не было, пополнения присылали необученные — из «зеленой» молодежи или старших возрастов. Наступление царских войск должно было стать однозначно победным. Но оно так и не началось.

Забастовки закупорили Транссибирскую магистраль, которая питала армию в Маньчжурии. А революционеры готовили общий взрыв, восстания в городах, вооруженных силах. Создавались подпольные ячейки на Черноморском и Балтийском флотах. Хотя прорвалось преждевременно. В июне 1905 г. вышел на учебные стрельбы броненосец «Князь Потемкин Таврический». Находился недалеко от Одессы, когда там начались крупные волнения и стачки. Это повлияло на экипаж корабля. Повод стал случайным. То ли в Одессе при закупке подсунули несвежее мясо, то ли подстрекатели объявили его тухлым. Вспыхнул бунт, матросы перебили многих офицеров. К «Потемкину» присоединились миноносец № 261, броненосец «Георгий Победоносец» и посыльный корабль «Веха».

Стоит отметить, что восстанием сразу же воспользовалась… Англия! По мирному договору, заключенному после русско-турецкой войны 1877–1878 гг., Османская империя не имела права пропускать через проливы Босфор и Дарданеллы военные корабли держав, не имеющих выхода к Черному морю. Теперь англичане потребовали от султана Абдул-Хамида в одностороннем порядке отменить этот пункт, чтобы ввести в Черное море британскую эскадру «для охраны торгового судоходства». Султан был настроен к России враждебно. Но выполнить пожелание англичан он просто не успел.

Остальной флот не поддержал мятежников. Команды трех кораблей, приставших к «Потемкину», вскоре осознали, что вляпались в беду. Ушли от него и сдались. «Потемкин» несколько дней болтался туда-сюда по морю, причалил в румынском порту Констанца, и матросы бросили его. Румынские власти не увидели ничего зазорного в том, чтобы предоставить убежище бунтовщикам и убийцам. Горячее участие в их судьбе приняла местная интеллигенция. С потемкинцами устроили пресс-конференцию, опубликовали в газетах воззвание к армии и флоту, написанное предводителем восстания Афанасием Матюшенко. Для него была организована поездка в Женеву, он встречался с Плехановым, Лениным, Гапоном.

Да, подрывные операции стали решающим фактором в этой войне. В мае 1905 г. царь учредил новый орган — Совет Государственной обороны. Предназначался он отнюдь не для внешней войны. Ведь Япония в это время отнюдь не угрожала России. Основной опасностью становилась революция. Во главе СГО Николай II поставил своего двоюродного дядю, великого князя Николая Николаевича. Профессионального военного, генерала от кавалерии. В данный период он стал главной опорой и советником царя, готовившегося противодействовать революционной буре.

Но бунт на «Потемкине» показал, что в армии и на флоте тоже проявились шаткие настроения, возможны измены. Среди министров и придворных раздались голоса, что продолжать войну в таких условиях нельзя, надо начать переговоры о мире. Царь согласился с ними. Посредником вызвался быть президент США Теодор Рузвельт, и это было вовсе не случайно. Вашингтон вел собственную линию — для него было выгодным ослабление как России, так и Японии. А в выигрыше оказывалась Америка. Еще в ноябре 1904 г. крупнейшие банкиры — Морган, Стиллмен и Вандерлип — организовали встречу с российским послом в Вашингтоне Кассиди, устроили обед в его честь. Представитель министерства финансов России восторженно докладывал: «Из произнесенных на обеде речей нельзя не прийти к заключению, что настроение представителей общественности здесь изменилось, враждебное отношение к России почти совершенно исчезло». Стоит обратить внимание, что российское министерство финансов назначило представлять свои интересы в США Г. А. Виленкина — он был женат на дочери банкира Исаака Зелигмена, а через него приходился родственником и Шиффу [85].