Валентин Бережков: Тегеран 1943. На конференции Большой тройки и в кулуарах

Сначала летели вдоль побережья Каспийского моря, потом над бурыми горнымискладками Иранского Азербайджана, миновали Тавриз, окруженныйроссыпью глинобитных домиков. Солнце яркоосвещало все вокруг, и под нами намногие десятки километров лежала иранская земля. В полдень мы уже подлетели к Тегерану, который с птичьего полёта выгляделочень красиво. Правильные квадраты городских кварталов,большие зелёные массивы, проспекты, отороченные кромкойдеревьев. — вся эта картина как-тоне вязалась с моим представлением об этом восточном городе, имевшем, как казалосьс воздуха, вполне европейский вид. Впрочем, минареты мечетей весьма убедительно напоминалио том, в какой части света мы находимся. Слева от раскинувшегося в долине города виднелся горный массив. Это — дачный район иранской столицы. Здесь расположены загородная шахская резиденция ивиллы местной знати.

Выйдя из самолёта натегеранском аэродроме,мы внезапно очутились как бы в разгаре лета. Прогретый солнцем воздух ласкал лицо. После заснеженной Москвы необычно выглядели деревья с пышной листвой. Пришлось спешно снять не только пальто, но и пиджак, расстегнуть ворот рубашки.

С аэродрома нас повезлина военном «виллисе» по пыльным улицам, которые выглядели далеко не столь привлекательно, как с птичьего полёта. Правда, центральная часть города была более современной. Наконец машина въехала в усадьбу советского посольства. Некогда эта усадьба, как мне потом рассказали, принадлежала богатому персидскому вельможе. С того времени тут и сохранился обширный тенистый парк с огромными кедрами, живописными ивами, отражающимися в прудах, и могучими платанами, в узловатых корнях которых освежающе журчал арык.

Познакомился я с Тегераном в один из последующих дней, но хочу сразу же рассказать о своих впечатлениях.

В тот день я встал пораньше, чтобы воспользоваться несколькими часами, остававшимися до заседания,для осмотра города.

Солнце ещё только поднялось из-за холмов, окаймляющихиранскую столицу. В посольском парке под кронамистаринных деревьев царил прохладный золёный сумрак, но за воротами, на улице было светло и даже припекало. Вдоль тротуара тянулся арык, по которому струилась мутная вода. Едва тронутые осенним золотом платаны отбрасывали длинные тени.

Было пустынно, попадались лишьредкие прохожие. Не зная города, я шёл наугад понаправлению к центру. Улицы становились всё более людными. Здесь уже совершали утренниймоцион состоятельные жители столицы: нарядные изящные женщиныв тёмных очках, закрывавших почти половину лица, — мне подумалось, что это своеобразная ультрамодная паранджа. Впрочем, в отличие от многих пожилых персиянок,кутавшихся в просторные чёрные одежды, эти модницы щеголяли в цветастых платьях, плотно обтягивающих фигуры. Их сопровождали не менее модно одетые солидные господа с густо набриолиненными и гладко зачёсанными волосами. Массивные кольца на руках мужчин, дорогие серьги, ожерелья и браслеты, украшавшие женщин, — все это как бы выставлялось напоказ, символизируя довольство и богатство, особенно кричащие в этом городе, где рядом давала себя знать нищета. Даже в этих богатых кварталах часто попадались оборванные люди, нищие вымаливали подаяние.

Выйдя на центральную площадь, я свернул в сторону рынка. Его близость чувствовалась. Мимо роскошных лимузинов медленно плелись тощие, тяжело навьюченные ослики. На них крестьяне из окрестных деревень доставляли в город для продажи овощи, фрукты и другие дары земли. На тротуаре, прислонившись к стене, рядком сидели уличные писцы, которые за сходную плату тут же сочиняли для неграмотных крестьян жалобы и прошения.

Площадь, на которую я попал, называлась Туп-Хане; рядом сней находится самый крупный крытый базар страны «Эмир». Он состоит из нескольких обширных помещений, соединённых множеством высоких узких коридоров. Через небольшие отверстия в сводчатых потолках с трудом проникает дневной свет. По обе стороны коридоров множество мелких лавчонок.

Базар раскинулся на огромной территории. Он имеет свои мечети бани, мусульманскиедуховные семинарии — медресе. Тут же помещаются и всевозможные кустарные мастерские.Они оглушают перестуком молотков чеканщиков, звоном медной посуды. Сюда же вплетаются выкрикизазывал лавок ихарчевен. Ноздри щекочут пряные запахи, дым от поджариваемой тут же на углях баранины, ароматы фруктов, сложенных в огромные пирамиды.