Григорий Чухрай - Мое кино - Баллада о солдате (сценарий)

- Ох, лыхо, лыхо! - сочувственно вздохнула женщина.

Старик покосился на нее. Сказал Алексею:

- Целую ночь в родном доме... То великое счастье!

- А потом на фронт? - спросила дивчина.

- Да.

- И девушка ж у вас есть?

Алексей помолчал.

- Есть... Только она не в Сосновке... Потерял я ее,- признался он и тотчас же горячо добавил: - Но я ее все равно разыщу. Всю землю переверну, а ее разыщу!...

Старик улыбнулся.

- Правильно, хлопче, любовь того стоит... У тебя есть специальность?

- Еще нет... приду домой - буду учиться. А пока одна специальность солдат.

- Солдат не специальность, сынку, солдат - это должность на земле,сказал старик и задумался.

Быстро шел поезд. Стучали колеса. За окном в сумерках проплывала земля, мелькали телеграфные столбы. Алексей волновался.

- Скоро мой дом,- сказал он, вздохнув.

- А наши хаты все дальше и дальше...- как эхо, ответил ему голос женщины...

Раздался протяжный гудок - один, другой... Вагон вздрогнул. Заскрежетали тормоза. Алексей бросился к окну, но там ничего не было видно.

...На пути, освещенный неровным пламенем костра, стоит человек. В его поднятой руке горит, наподобие факела, вырванная из костра головня.

Поезд тормозит и останавливается. Со ступенек вагона соскакивают и бегут вперед люди. Человек опускает руку с факелом и, пошатнувшись, садится на землю.

Зажегся и тотчас же потух мощный паровозный прожектор, вырвав на мгновение из темноты изогнутые, порванные фермы разрушенного моста.

Несколько человек нагнулись над сидящим. Он что-то сказал им, и они бросились тушить костер, тревожно поглядывая в темное небо. Человека подняли и понесли в вагон. Он был ранен и тихо стонал.

Алексей с тоской посмотрел вдаль за мерцающую в темноте реку. Там, где-то совсем близко, лежало его село. Он оглянулся. У паровоза суетились люди. Алексей подумал и, решившись, побежал к реке.

...Обломки нескольких бревен служат ему плотом. Доска веслом. Он уверенно гребет им, отдаляясь от берега. Плещется под плотом вода.

Вот и середина реки. Уверенно гребет Алексей.

Со стороны эшелона до него доносятся тревожные крики. Он перестает грести, прислушивается и вдруг с тревогой смотрит вверх. Оттуда слышится неровный зловещий гул.

Алексей взмахивает веслом и еще быстрее начинает грести к берегу. Странный, выворачивающий душу вой разрывает тишину, и затем взрывы - один, другой, третий!..

Алексей обернулся. В вспышках взрыва метались фигурки людей.

Эшелон полыхнул пламенем. Огненные блики змеями заходили по реке...

- Гады! - задыхаясь, закричал Алексей в темное небо.- Гады! Гады!!

Схватив доску, он стал лихорадочно грести назад, туда, где заглушая вопли людей, рвались бомбы... Он был солдат, а там погибали люди.

...Он причалил к берегу. Бросился в гущу разрывов и стонов...

...Он метался среди пожарища.

Вместе о другими отталкивал от состава горящие вагоны.

Вытаскивал из-под обломков раненых.

Он перевязывал.

Успокаивал.

Удерживал.

Он выносил из огня людей...

Так, среди взрывов и стонов, смерти и человеческого горя, прошла эта ночь...

Вот и заря. Светлеет небо и тишина охватила землю. Еле заметный ветерок чуть шевелит листья на деревьях. Тихо и торжественно несет свои воды река. И только фермы моста, вырванные из живого тела земли, разрушенный эшелон и догорающие вагоны напоминают о трагедии ночи.

Сидят и стоят над убитыми живые. Не голосят, не причитают. Нет больше ни сил, ни слез.

Спят и вздрагивают во сне уснувшие под утро дети.

А на руках молодой матери шевелится уцелевший комочек жизни. Он не спит, он деловито и жадно сосет обнаженную грудь.

Жизнь продолжается. Светлеет небо.

Утомленный сидит на бревне Алексей. Лицо его перемазано. Рука в крови. Рассвет - кончился его отпуск. Он устало достает из кармана кисет, шарит в нем. Кисет пуст. Кончился табак. Он выбрасывает оставшиеся крошки и кладет кисет в карман.

С прибывшего от станции эшелона спешат к месту происшествия люди.

И вот уже перевязывают раненых. Уносят их к эшелону на носилках. Алексей все еще сидит на своем месте. Ему вместе с этим эшелоном в обратный путь.

- А ну, посторонись, солдат, не мешай...- говорит ему какой-то санитар.

Алексей встает, уступает дорогу носилкам, отходит в сторону.

Но и здесь он мешает озабоченным, делающим свое дело людям.

- Ну, чего стал? Посторонись!

Алексей послушно отходит в сторону. Мимо него снуют люди.

Недалеко от него большая группа пассажиров осаждает человека в шинели без погон. Все говорят наперебой.