А. Хинштейн - Как убивают Россию (с иллюстрациями)

Россию они воспринимали как гигантский полигон для реализации собственных гениальных идей и планов, а Запад - только подливал еще масла в огонь, подзуживая, подпихивая: давайте, давайте! так его, это треклятое наследие прошлое.

(Подобная метаморфоза случилась когда-то и с Горбачевым, который, заслушавшись дифирамбами заграничных друзей, самым пошлым образом проспал великую державу.)

То, что стало твориться в России с приходом новой власти, и Западную Европу, и США устраивало как нельзя лучше. Правда, требовалось здесь очень умелое балансирование - с одной стороны, не дать развалиться стране окончательно; голодный дикий медведь с ядерным оружием в руках - мог обернуться угрозой для всей планеты. Но и с другой, - не позволить вернуться России к прежнему статусу сверхдержавы.

Уже не раз цитируемый Збигнев Бжезинский - крупнейший американский эксперт в области геополитики - откровенно писал по этому поводу:

«Для Америки эта новая и ставящая в тупик геополитическая ситуация представляет серьезный вызов. Понятно, что незамедлительная ответная задача заключалась в уменьшении возможности возникновения политической анархии либо возрождения враждебной диктатуры в распадающемся государстве, все еще обладающем мощным ядерным арсеналом. Долгосрочная же задача состоит в следующем: каким образом оказать поддержку демократическим преобразованиям в России и ее экономическому восстановлению и в то же время не допустить возрождения вновь евразийской империи, которая способна помешать осуществлению американской геостратегической цели формирования более крупной евроатлантической системы…»

Увы, этого тогда никто не понимал, или - не хотел понимать. Лидеры западных стран не скупились на похвалу и лесть: Ельцина, например, в глаза иначе, как вторым Петром Первым, они не называли.

Повсеместно заявлялось, что свободный мир вот-вот сольется в экстазе с бывшим главным противником; надо просто еще чуть-чуть обождать.

А тем временем Россия все сильнее попадала в зависимость от Запада: экономическую, торговую, политическую.

Собственное производство в стране катастрофически падало; в результате отмены Гайдаром государственной внешнеторговой монополии - в том числе на экспорт сырья - доходы бюджета резко снизились; инфляция же, напротив, столь же резко возрастала.

Если в СССР при продаже на экспорт примерно 130 миллионов тонн нефти - главной нашей валюты - этих средств вполне хватало на весь Союз, включая 15 братских республик, страны соцлагеря, космос и гонку вооружений, то в гайдаровско-чубайсовской России, при экспорте уже в 240 тонн, бюджет оказался вдруг дефицитным. (Ответа на эту загадку так никто до сих пор и не дал.)

В таких условиях страну было совсем не сложно посадить на иглу внешних займов; к концу 1991 года общий объем набранных международных кредитов составлял 70,3 миллиарда долларов, а к 1998 году эта цифра превысила уже 149 миллиардов. Но ведь деньги давались нам не за красивые глаза - под проценты, и немалые. Для того чтобы их отдавать, государство вынуждено было брать кредиты новые - и так до бесконечности; натуральная пирамида, только с очень большими нулями.

В каждом ключевом министерстве работали теперь иностранные советники, которые подчас оказывались главнее своих же работодателей; ох уж эта вечная тяга российской элиты к чужеземным гувернерам и боннам, описанная еще Пушкиным.

(Помните: «Monsieur d'Abbe, француз убогий…»?)

У Гайдара, например, в роли гувернеров выступали английский экономист Ричард Лайард и профессор Гарварда Джеффри Сакс. (Последний, правда, через несколько лет вынужден будет признать, что «реальная западная помощь была ничтожна. Реформистские политики в России сильно пострадали от этого контраста между высокопарностью риторики и пустячностью реальной поддержки».)

Кроме того, экономическим советником правительства был назначен также шведский профессор Андерс Ослунд; фигура эта столь примечательна и занятна, что о ней следует рассказать поподробнее.

В прошлой жизни Ослунд работал в МИДе, одно время даже был первым секретарем шведского посольства в Москве. Однако при всей успешности карьера дипломата его не увлекала; Ослунду больше нравилось быть ученым.

Список заведений, которые он почтил своим присутствием, впечатляет: Институт Кеннана, Международный исследовательский центр Вудро Вильсона, Стокгольмский институт экономики стран Восточной Европы, Стокгольмская школа экономики, Институт Брукингса. Казалось бы, внешне - со всех точек зрения человек уважаемый.