Сергей Мельгунов - Судьба императора Николая II после отречения

Почему это произошло, будет показано ниже.

Характеристики я взял из воспоминаний следователя, полк. Коренева, ведшего расследование дела Ренненкампфа. Следователь Комиссии, ех abrupto, высказавший категорические суждения («глупый», «бездарный»), не представлял себе даже в период писания воспоминаний, что военная историография по-другому будет оценивать бесславные страницы кампании в Восточной Пруссии.

Б. тов. синод. обер-прокурора кн. Жевахов, арестованный в первые дни революции, как «германофил», изображает Ренненкампфа в министерском павильоне совсем в ином виде – в противоположность всем остальным заключенным, не чувствовал себя подавленным… держал себя свободно, уверенно. Жевахов рассказывает о похвалах, которые воздал генерал геройству унт. оф. Волынского полка Кирпичникова, получившего Георгиевский крест.

«Наш милый Фредерикс» – «старый выживший из ума болтун», «ему нельзя говорить ничего серьезного или чего-либо секретного», – давала ему характеристику А.Ф. в ноябре 15 г. «Утром он в сознании, а к вечеру в «рамольности», – определял его состояние б. мин. вн. д. Щербатов.

Я пропускаю ряд вопросов, на которые, в сущности, Фр. отвечает: «Ничего вам не могу сказать, потому что не помню».

В книге своей «Золотой немецкий ключ к большевистской революции» я неосновательно предположил, что в газетном сообщении о сумме залога вкралась опечатка.

Ссылка на Карабчевского по откликам 17 г. как бы подтверждает правильность сообщенного Карабчевским в воспоминаниях.

Можно отметить, что пункт о неответственности Императора, как видно из бумаг Витте, был внесен в конституцию 1906 г. по инициативе представителей прогрессивных русских кругов – членов партии к. д., ведших в свое время переговоры с премьером.

Принципиальное признание «недопустимости прекращения уголовных дел «верховной властью до суда” не остановило само Врем. Прав. нарушить этот принцип на первых же шагах своей деятельности. 4 марта министр юстиции отдал распоряжение о прекращении дела об убийстве Распутина. Завадский считает, что убийство Распутина подходило под политическую амнистию. (По утверждению Маклакова, член Гос. Думы Керенский высказывался в свое время крайне отрицательно об убийстве 17 декабря 16 г. и отказывался видеть в этом факте сторону политическую.) Допустим, но дело было прекращено до издания общего акта об амнистии 6 марта. Мера министра юстиции была демагогическая, явно ошибочная и с точки зрения агитационной, так как очевидно, что при настроениях первых мартовских дней публичное рассмотрение дела об убийстве Распутина явилось бы только демонстрацией маразма старого режима – даже со стороны отвратительной внешней обстановки, в которой было совершено возмездие.

Палеолог со слов японского посла виконта Монтано записал 3 ноября 10 г. такую версию. В декабре 14 г. Витте посетил посла и предупреждал об опасности посылки японских войск на континент. Витте будто бы говорил о неизбежности победы Германии и «гибели царизма». Логически такую концепцию должны были, естественно, развивать крайне правые «германофильские» круги, для которых самый союз с демократической Антантой всегда являлся «по существу своему противоестественным союзом» (записки Дурново в феврале 14 г.). В действительности в жизни появилось нечто другое – крайний шовинизм, борьба с немецким засилием сделалась для крайне правых лозунгом дня.

Бельгийский посланник сообщал лишь о «слухах», идущих из влиятельных французских кругов и обеспокоивших его правительство, так как они противоречили заявлению президента Пуанкаре, сказавшего «однажды» бельгийскому послу в Париже, что он признает давнишние права Бельгии на это герцогство, оторванное от нее в 1839 г.

В книгах «Политика Романовых» и «Крушение монархии». В эмигрантской литературе материалы и выводы Семенникова изложил Чернов в «Рождении революционной России», пользуясь, однако, позднейшим сокращенным изданием первой книги Семенникова: «Романовы и германское влияние».

См. «Легенда о сепаратном мире».

Это отмечено было довольно справедливо представителем Совета Раб. Деп. в Комиссии прис. пов. Соколовым при допросе б. мин. вн. дел Хвостова о германофильских тенденциях Распутина: «Хвостов: «Этого мне не удалось узнать… Я считаю, что он был несознательным шпионом”. Соколов: «Независимо от шпионства можно отстаивать программу, что надо прекратить войну в интересах России, в интересах династии”«.