Андрей Никитин - Королевская сага

Если основой почти всех наших сведений о бьярмах служит повествование о Торире Собаке, то рассказ Оттара является основой для всех расчетов о местоположении Биармии и пути в нее, хотя названия "Биармия" Оттар не знает. Отрывок из рассказа Оттара в переводе известного скандинависта К. Ф. Тиандера, выполненный им в начале нашего века, стал тем основополагающим документом, на который до сих пор ссылаются все русские историки и географы, по той или другой причине упоминающие Биармию. Вот этот текст.

"Оттар сказал своему государю, королю Альфреду, что он живет севернее всех норманнов. Он прибавил, что живет в стране, расположенной на севере от Западного моря. Он, однако, говорил, что эта страна (в другом месте Оттар назвал свою родину Халогаландом. - А. Н.) простирается оттуда еще очень далеко на север, но она вся пустынна, и только на немногих местах поселились здесь и там финны (то есть саамы-лопари. - А. Н.), занимаясь зимой охотой, а летом рыбным промыслом на море.

Он рассказывал, что однажды хотел испытать, далеко ли эта земля простирается на север и живет ли кто на севере от этой пустыни. Тогда он поехал на север вдоль берега: все время в течение трех дней по правой стороне у него оставалась пустынная страна, а открытое море по левой. Тогда он достиг северной высоты, дальше которой китоловы никогда не ездят. Он же продолжал путь на север, на сколько еще мог проехать в другие три дня. Тут известно ему было только то, что ему пришлось там ждать попутного ветра с запада и отчасти с севера, а потом он поплыл вдоль берега на восток, сколько мог проехать в четыре дня.

Тогда он принужден был ждать прямого северного ветра, потому что берег здесь сворачивал на юг или же море врезалось в страну, - этого он не знал. Тогда он поплыл отсюда к югу вдоль берега, сколько мог проехать в пять дней. Там большая река вела вовнутрь страны. Тогда они уже в самой реке повернули обратно, потому что не смели подняться вверх по самой реке, боясь враждебного нападения; эта страна была заселена по одной стороне реки. Это была первая населенная страна, какую они нашли с тех пор, как оставили свои собственные дома. Все же время по правой руке была пустынная страна, исключая поселений рыбаков, птицеловов и охотников, которые все были финны; по левой же руке было открытое море. Страна беормов была весьма хорошо населена, но они не посмели поехать туда. Но земля терфиннов была совсем пустынна, кроме отдельных местечек, где жили охотники, рыбаки и птицеловы.

Много вещей ему рассказывали беормы, как об их собственной стране, так и о странах, лежащих вокруг; но он не мог проверить их достоверность, потому что сам он их не видал. Финны, казалось ему, и беормы говорят почти на одном и том же языке. Вскоре он опять поехал туда, интересуясь природой этой страны, а также и из-за моржей, потому что их зубы представляли собой весьма драгоценную кость - несколько таких зубов он преподнес королю, а их кожа была в высшей степени пригодна для корабельных канатов. Киты были там гораздо меньше обыкновенных; они в длину не больше семи локтей. В его собственной стране, правда, наилучшая ловля китов; там они длиною в 48 локтей, самые же большие в 50…"

Приметы пути в обоих рассказах совпадали. Разница заключалась только в том, что Оттар был первым человеком среди норвежцев, попавшим к "беормам", тогда как меньше чем через полвека Карли и Торир отправляются по этому же пути хорошо наезженной дорогой. Где Оттар жил? По-видимому, на самом севере Халогаланда, потому что в другом месте он сообщает, что путь от его дома до южной Норвегии занимает почти целый месяц.

Итак, два независимых друг от друга письменных свидетельства согласно помещали Биармию на северо-востоке Европы, позволяя догадываться, что путь в нее проходил вокруг Нордкапа и огибал Кольский полуостров, древнюю Лапландию, или Лапонию.

"История" Павла Орозия, переведенная и дополненная при короле Альфреде, на протяжении всего средневековья расходилась во многих списках. Ее переписывали, дополняли, и к началу XVI века списки ее можно было обнаружить во всех крупных библиотеках Европы. Больше того, еще в 1471 году в Вене появилось первое печатное издание "Истории". Рассказ Оттара в полном своем виде был не только включен в это издание, но и занял целиком всю первую главу, так что на него должны были обратить внимание не только английские купцы, но и любой образованный человек того времени. Другим подтверждением значения, которое придавали этому свидетельству древности английские негоцианты и чиновники Адмиралтейства в эпоху, когда древние документы оценивались не по их редкости и эстетическим достоинствам, а по возможности практического использования, была дальнейшая судьба рассказа Оттара.