Казимир Валишевский - «ПЕТР ВЕЛИКИЙ, Историческое исследование

Можно сказать, что план был отчасти фантастический, даже безумный, причем совершенно отсутствовал какой-либо расчет возможностей, расстояний, расходов по перевозке. Но, несмотря на несоразмерную отважности предприятия и забвение, какому предали его ближайшие преемники, некоторый результат был достигнут: намеченный путь к рынкам Персии и Индии составляет часть наследия, колоссальным активом которого Россия продолжает пользоваться и в настоящее время.

Такой разносторонний, почти всеобъемлющий человек не мог не быть земледельцем. И действительно, он был им, и даже страстным. В истории сельского хозяйства России царствование Петра также составляет эпоху. Он не довольствовался тем, чтобы научить своих крестьян сажать картофель, как позднее Фридрих; крестьянам подмосковным он показывал с серпом в руках, как надо убирать хлеб, под Петербургом - как плести лапти. Он считал крестьян учениками, а себя воспитателем, запрещал им носить подошвы, подбитые большими гвоздями, потому что от этого портились полы, определял ширину грубого холста, какой они ткали на своих бердах. Восхитившись во Франции садом сельского священника, он сейчас же по возвращении в Россию распек свое духовенство: «Почему они у себя не заводят таких огородов!» Он занимался выбором семян для посева, разведением скота, удобрением полей и применением орудий и способов усовершенствованного хозяйства; пробовал развести виноград на земле донских казаков и заботился о его более успешной культуре в окрестностях Дербента, где приказал испробовать лозы персидские и венгерские. В 1712 году им были устроены первые конские заводы, в 1706 году заведены первые стада баранов в теперешних губерниях Харьковской, Полтавской и Екатеринославской, где в настоящее время бараны разводятся в громадном количестве. Петр был также первым лесничим своей Родины. Первым он встал на защиту лесов против господствовавшего безрассудного истребления. Для этого, правда, он употреблял способы, навряд ли применимые в настоящее время даже в России: вдоль берегов Невы и Финляндского залива, на пятиверстных промежутках были поставлены виселицы для назидания опустошителям. Даже в черте теперешнего Петербурга, на месте, занятом теперь таможней, тогда возвышался еловый лес. Так как порубки в нем все-таки не прекращались, то Петр приказал сделать облаву, повесить каждого десятого из пойманных ослушников и наказать кнутом остальных.

Вообще на почве экономического прогресса стремление Преобразователя натолкнулось на двойное препятствие: нравственного и политического свойства. Помеченный 13 марта 1706 года указ, обращенный к Сенату, карал смертной казнью местных купцов, которые, придерживаясь усвоенной ими привычки, на что сильно жаловались их английские покупатели, примешивали к кипам конопли испорченное волокно или даже камни для увеличения веса. Поднятие нравственного уровня торговли и промышленности, тем не менее, осталось задачей, завещанной будущему. Под конец царствования элементы деятельности торговой и промышленной, созданные, вызванные почти из небытия великим творцом, пребывали еще в диком состоянии. В 1722 году Бестужев сообщал из Стокгольма о прибытии туда нескольких русских купцов из Або и Ревеля: «Они привезли небольшое количество грубого холста, деревянных ложек, орехов и продают эти товары по улицам в санях, варя себе кашу на открытом воздухе; отказываются повиноваться требованиям полиции, напиваются, ссорятся, дерутся и представляют постыдное зрелище отвратительной нечистоплотности».

Политическим препятствием были финансы. В истории великого царствования финансовая политика составляет темное пятно. Из всех отраслей создания Петра эта отрасль, по-видимому, наиболее непосредственно внушена, вызвана войной, что на ней и отразилось. Прежде всего она вовсе не имеет преобразовательного характера, кроме того, она почти всегда откровенна и отвратительна. Мы лишь вкратце дадим ее обзор.

Денежные средства, какими располагал Петр при своем восшествии на престол, не могут быть поставлены и прямую параллель со средствами остальных европейских государств. По сообщению Голикова, они не превышали 1 750 000 руб. Основываясь на бюджете, настолько тощем, материальное существование Русского государства приняло бы, даже касаясь только внутренней стороны, независимо от всяких усилий, устремленных за его пределы, вид неразрешимой загадки, если не считаться с совершенно особыми условиями, в каких оно тогда находилось. Прежде всего, помимо содержания армии на самом государстве не лежало почти никаких повинностей. Оно не платило своим служащим: они были обязаны ему служить взамен раздаваемых им привилегий или получали жалованье косвенным образом, путем кормления. Оно не поддерживало дорог, тогда не существовавших, и так далее.