Андрей Сахаров - Владимир Мономах

И на исходе лета войско под началом Ярополка Владимировича и Всеволода Ольговила, двух двоюродных братьев, двинулось в сторону Донца.

Впервые за последние годы неустанпых походов в степь Мономах остался в Киеве.

Теперь, обладая дружинами послушных сыновей и сы-новцов, их молодым, но уже закаленным в сечах военным опытом, располагая испытанными воеводами, он мог уже не садиться в седло в свои шестьдесят три года. Да и совершать ото становилось ему все тяжелее. Путь же к Дону (он прикрывал глаза, вспоминая эти бесконечные версты, бессонные ночи, кровопролитные сечи) был труден и долог. Новое поколение русских воинов должно было отныне продолжить его дело.

Кроме того, ему надлежало быть в Киеве и здесь держать в своих руках все нити управления огромным государством - знать, что происходит в новгородских пятинах и иа Волыни, в Турове и Переяславле, Чернигове и в далеких вятичекпх лесах, принимать вести из разных стран. Покинуть на многие неделп Киев, рисковать собой в степях значило бы поставить под угрозу все дело жизни и судьбы своих еще не окрепших сыновей.

Он следил за каждым шагом продвижения войска двоюродных братьев. Гонцы выходили к нему из стена чуть не каждый день.

Мономах ликовал: Ярополк и Всеволод дошли до Донца, захватили половецкие города Сугров, Шарукань ы Балип. На это у него самого ушло несколько десятилетий; теперь же по проложенному им пути русская рать шла к Донцу как к себе домой.

Половецкие вежи в тамошних местах были захвачены, основные силы половцев вновь оказались отброшенными за Дон.

Жизнь огромного государства, сложная, противоречивая, все больше и больше втягивала его в свой водоворот, и Мономах теперь уже отвык мыслить делами и чаянияг ми лишь своей степной окраины, одного Переяславского княжества. Новгородские земли терзала осмелевшая чудь, и он дал приказ Мстиславу ударить по ней вплоть до берегов Варяжского моря. И тут же, после победоносного похода Мстислава, перевел сына в Белгород, под Киев, а в Новгороде оставил княжить Мстиславова сына Всеволода. Как когда-то отец, он теперь хотел, чтобы старший сын был рядом с ним, вникал в дела всей Русской земли, а новгородцы пусть привыкают к очередному князю из Всеволодова дома.

Теперь все чаще и чаще Мономах призывал к себе Мстислава. Среди всех прочих забот его больше всего тревожила одна, которой он, по существу, отдал лучшие годы своей жизни, - единство Руси перед лицом, непрекращающегося противоборства с половцами. Он чувствовал, что силы его убывают, и его тревожило, сможет ли Мстислав держать в узде своевольных князей - Всеславичей, Ояьговичей, Ростиславичеи, да и своих, уже взрослых, братьев. Он знал, что половцы затихли лишь па время, пока Русь хозяйничает на берегах Донца и Дона, но лишь прекратятся походы руссов в степь - половцы вновь подтянут свои вежи к ее границам.

Мстислав принимал участие и в управлении: Русским государством, и в переговорах с иноземными послами, и во встречах с русскими князьями. Постепенно Мономах перекладывал на пего всю тяжкую ношу государственных дел, оставляя за собой право мудрого советчика. И Мстислав старательно и смело осваивал новые для него области жизни.

Именно Мстиславу Мономах поручил проследить за та нового русского летописца - игумена Сильвестра, и теперь его старший сын долгие часы проводин в монастырской келье, знакомясь с затейливыми записями выдубицкого игумена. Они сидели, перелистывали пергаментные листы, и день за днем из летописи исчезало все, что возвеличивало Святополка и дом Изяслава, ч появлялись новые записи, посвященные Мономаху.. Мстислав истово отстаивал интересы отца, а значит, и свои собственные. Особенно его заботила возможность летописного оправдания восшествия отца на киевский престол в обход старшинства Святославичей. В подтверждение этой правоты он попросил Сильвестра включить в летопись в нескольких местах и под разными годами просьбы киевлян к Мономаху прийти на княжение в Каев и его отказы вплоть до тех роковых апрельских дней 1113 года, когда над Русской землей загорелся по»-жар мятежа, и Мономах паконец дал согласие. Мстиславу казалось, что и появление в летописи легенды о призвании варягов па Русь также будет споспешествовать укреплению законных прав отца па Киев. В ходе долгих бесед Сильвестр и Мстислав нащупывали повып строй летописи, переделывали тексты Нестора, вставляли в них новые сказания, были и небыли.