Андрей Сахаров - Владимир Мономах

, который подал ему поп, и пошел к коню.

Вторичпо после Любеча князья поделили столы, и теперь, как они надеялись, прочно. Зыбкое единство Руси Мономаху пришлось оплатить согласием на усиление Киева. Но во время свещания в Витичеве он не дал Святополку занять важные червенские города.

Не сразу, однако, утишилась Русская земля. Василь-ко не отдал Теребовль киевскому князю, и Мономах этому не препятствовал. Жаловался и просил о прибавке к своим доходам Давыд, и Мономах уговорил Святополка отдать ему Дорогобуж, пугая киевского князя новой распрей. Теперь, не опасаясь за тыл, можно было направить все силы на борьбу с половцами, которые хозяйничали снова в опасной близости от русских городов.

С радостным чувством уезжал сорокасемилетиий князь Переяславский Владимир Мономах из Витичева в Перея-славль. Теперь, после витичевского съезда князей, казалось, отпали все преграды для объединения русских сил в борьбе с половцами. Кончилась большая княжеская ко-тбра, которая десятки лет раздирала русские земли, кончились кровавые битвы, в которых гибли князья одного, Ярославова корня, прекратились изнурительные приступы, пожары стольных городов и малых городков, уводы людей в полон, продажа соплеменников работорговцам, гнавшим их на невольничьи рынки Судака и Хсрсонеса. Копчилось время, когда половцы были желанными гостями в княжеских боевых станах, помогая одному русскому войску сокрушать другое. Хитрый ж коварный враг хан Боняк хозяйничал в те дни на Волыни, прикрывая рас-колышка Давыда Игоревича от гнева киевского князя Святополка. Да и тот хорош был, стараясь под видом борьбы за единство прибрать к рукам Волынь, сокрушить Давыда, убрать опасных Ростиславичей.

Возок катил по выжженной солнцем августовской дороге. За маленьким оконцем мелькали неподвижные белые облака, негустая зелень редких дубрав. Скоро и Пе-реяславль, а Владимир все размышлял о превратностях русской жизни.

Многое знал в свои годы Мономах, многое изведал и прочел п греческих хрониках и записанных деяниях великих людей прошлого, но нигде и никогда он не встречал, чтобы вот так яростно, опираясь на иноземную силу, ненавидели друг друга владыки-соплеменники, как ненавидели русские князья друг друга. Поистине в жуткой борьбе за столы, доходы, земли, смердов не было для русского владыки ничего святого, и половцы, словно зная эту неистребимую, ничем не останавливаемую жажду власти и богатства, тихо и настойчиво вклинивались в княжеские распри, становились необходимыми в этой постоянной которе, старались превратить княэей в свое послушное орудие. Теперь, надеялся Мономах, этому придет конец. Правда, и на самом Вптпчевском съезде, и позже, уже разъезжаясь по своим волостям, князья неохотно подтвердили свою готовность к общерусскому походу в степь, и Мономах понимал, что братья считают это дело личным его, переяславского князя. В его пределы приходят половцы чаще всего, его города и села грабят, его смердов волокут в полон. Нет, не просто будет запрячь князей в общую упряжку. Святоиолк - великий князь киевский не сводит глаз с Владимира-Волынского. Он посадил там своего сына, прогнав Давыда, но надолго ли? Недоволен Святополк и тем, что в Новгороде вот уже который год сидит сын Мономаха Мстислав Владимирович. Теперь, женатый на Христине, дочери шведского короля Инга Стейпкельса, имея за собой поддержку переяславского князя, всю мощь стоящих за ним Смоленской, Ростовской, Суздальской, Белозерской земель, он превращается в самостоятельную и грозную силу.

В противовес Мономаху Святополк все теснее сближается с уграми и ляхами. В Киеве уже сидят послы от Болеслава III, сватают дочь Святополка Сбысдаву за польского короля. Угры - те давние друзья Киева. Дочь венгерского короля Ласло I замужем за сыном Святополка Ярославом. Угры пытались помочь киевскому князю сокрушить его противников на Волыни - Ярослав сам ходил в посольстве к новому венгерскому королю Коломану

и привел тогда еорокатысячную венгерскую рать. И теперь союз Святополка с уграми прочен, и е этим нельзя не считаться: венгеро-иольский кулак постоянно поднят над Волынью и готов опуститься на непокорных по первому знаку Святополка. Киевская земля, правда, страдает от приднепровских и донских половцев не менее переяславской, но сам Святополк все более и более увязает в западных делах, степь трогает его все меньше.

Святославичи хоть и смяты и расколоты, но они сами давние друзья половцев. Олег и прежде уклонялся от походов в степь, а теперь старался больше отмолчаться, а за ним отводили глаза в сторону и братья - Давыд и Ярослав. Трудно, ох, трудно будет поднять их в степь.