Андрей Сахаров - Владимир Мономах

Но оставался еще другой страшный враг - Боняк, который сумел подчинить себе многие половецкие колена, рос и новый опасный противник ^- молодой хан Шару-каи, за которым также шли несметные вежи.

Половецкая степь объединялась в борьбе против Руси, которая по-прежнему раздиралась междоусобиями и несогласием князей, а самый опытный из них в военном деле - Владимир Мономах все еще не имел власти, чтобы заставить их объединиться в борьбе со страшным врагом всей Русской земли.

Вторично Боняк. с ордой вышел к Киеву так же внезапно, как и в первый раз. Вся русская рать была в этот день под Зарубой. Святополк и Мономах лишь собирали свои дружины, рассыпавшиеся в степи в погоне за разбитым противником.

Теперь становилось ясным, что Тугоркан и Боняк вступили в тесный союз в борьбе против Руста и разделили Русь между собой. Тугоркан взял на себя Переяс-лавль, поскольку и Киеве сидел его зять - Святонолк, а Боняк должен был ударить на Киев.

Так двойным, одновременным выходом половцы, видимо, собирались поставить' Русь на колени, отомстить Мономаху, запереть, а может быть, и пленять его в Переяс-лавле, сжечь ненавистный им город, запугать вконец слабого Святополка, оторвать его от союза с переяславским князем.

Боняк появился под Киевом внезапно ранним утром 20 июля 1096 года, когда город еще не пробудился ото сна. В утреннем сумраке сторожевые люди заметили какое-то движение в поле напротив городских ворот, но.не особенно обеспокоились, думая, что это идет какой-нибудь обоз либо из Переяславля, либо с Волыни. И лишь "когда стали различимы половецкие 'Стяги и бег коней начал сливаться в сплошной ровный., нарастающий гул, в Киеве тревожно ударили.колокола. Тяжелые, дубовые, кованные железом ворота закрылись перед самыми половцами.

Те не решились идти на приступ-: слишком силен и многолюден был Киев, -.слишком изобилен сствой и питьем, и жшвотш-гой, и колодцами, и сил у Бопнка на такой приступ не было - для того чтобы взять русский стольный город, надо было бы привести под его стены всю степь и не на одну неделю.

Не мешкая Боняк пошел по киевским пригородам, как и в прошлый выход, грабя и сжигая все дома, которые попадались иа его пути. И уже в первый день русские пленники, связанные крепкими волосяными арканами и сопровождаемые надсмотрщиками, потянулись по жарким июльским дорогам в глубь половецкого поля. Горела вся низина вокруг Киева, полыхали слободы, сизый дым поднимался к горам, заслоняя заднепровские дали. Разгромив по пути несколько деревень, половцы направились к Печорскому монастырю.

В этот час монастырь отдыхал. Мопахи спали после заутрени по своим кельям. Их разбудил громкий половецкий клич, и когда они выбежали из келий, то половецкие стяги уже стояли около монастырских ворот.

Хватая оружие, монахи бросались на стены монастыря, другие, спасаясь, бежали к задам, к огородам. Но было уже поздно: половцы высекли монастырские ворота, ворвались внутрь двора и пошли по кельям и церквам. Монахи обороняли каждую келью, ж половцы брали их приступом, высаживали двери, рубили защитников монастыря.

В кельях они брали все, что можно было унести, - иконные оклады, серебряные кресты, одежду, разный скарб. Потом они окружили церковь Богородицы, которую несколько черноризцев закрыли наглухо изнутри, и зажгли южные и северные ее ворота.

Когда ворота достаточно прогорели, половцы также высекли их и ворвались внутрь церкви; черноризцев зарубили на месте и пошли по притвору, хватая со стен иконы, выдирая подсвечники, вырубая, золотые и серебряные церковные ценности, отдирая каменье из окладов. Они дошли до гроба Феодосия, здесь встали и начали насмехаться и над мощами преподобного, и над христианским богом. «Где ваш бог, - кричали они, - пусть же он поможет и спасет вас». Они изрыгали хулу на иконы, еще и еще бранили бога, осквернили гроб Феодосия.

Из Печер половцы паправились в Выдубицкий Все-волож монастырь и овладели им, пожгли его постройки и церкви, разгромили и подожгли княжеский двор.

И не было сил отразить половецкий выход, потому что Святодолк и Владимир Мономах были под Зарубой, в Киеве не оказалось войска, а иные князья лишь радовались, видя несчастья Киева и Переяславля

Получив тревожную весть из Киева, братья собрали дружины и помчались на север. Уже на подходе к городу встреченные гонцы сообщили им, что отяжеленный полоном Боняк ушел за Рось. Писал позднее Владимир Мономах: «И опять со Святополком гнались за Боняком, и не настигли их. И потом за Боняком гнались за Рось, и снова не настигли его».