Максим Калашников - «Крещение огнем». Том I - «Вторжение из будущего»

Знаете, что меня еще поражает в немецком блицкриге? Смелая ставка на отряды специального назначения. Думаю, вы и сами помните о том, какую роль сыграли такие формирования в кампании 1940 года, да и раньше тоже.

Немцы смогли переступить через дурацкие условности и ложный стыд, впервые в мире соединив разведку с силами особого назначения. И здесь люди свастики оказались впереди всех, получив громадное преимущество. В сегодняшнем мире отряды спецназначения стали неотъемлемой частью войн. Мы просто не можем себе представить, что можно обойтись без них. Но в 1939 году все было иначе! Спецназ считался чем-то недостойным цивилизованных обществ, чем-то очень преступным.

Давайте возьмем для примера Британскую империю. Управление специальных операций англичане стали формировать лишь в 1940 году. В те времена акции специального назначения именовались «иррегулярными». Инициатива и планирование оных были делом начальникам разведуправлений ВМС и сухопутных сил, а также службы специальной разведки. Однако получить разрешение на такие акции оказывалось нелегким делом! Высшие чины Британии охотно пользовались плодами спецопераций, но ответственность за их проведение все время норовили свалить на чужие плечи. Пламенным организатором британских сил спецопераций стал Иэн Флеминг, будущий автор романов о Джеймсе Бонде, работавший в войну в разведупре английского флота. (Примечательно, что Флеминг был не кадровым военным с квадратно-дубовой башкой, а крученым биржевым маклером, представителем бизнеса с раскованным мышлением, успевшим поработать и в информационном агентстве «Рейтер»).

Будущий «отец» агента 007 обладал ценнейшими качествами: он не робел и не благоговел перед начальством, поскольку не прошел мозговышибательную военную школу. Он был инициативным и энергичным, практически моментально порождал идеи по решению тех или иных проблем.

Флеминг начал планирование операций по нарушению поставок железной руды из Швеции в Германию, по диверсиям на нефтеперерабатывающих румынских заводах и по блокированию судоходства на важнейшей немецкой транспортной артерии — реке Дунай. Однако в то время даже премьер Черчилль прибегал к диверсионно-агентурным операциям лишь в крайних случаях, натыкаясь то на возражения министерства иностранных дел, то на недостаток бюджетных средств. К тому же, нужно было получать разрешение на подобные операции у начальника главного штаба британских ВМС или его заместителя, а те вечно боялись ответственности. И потому разведка флота и Флеминг только приветствовали создание управления специальных операций.

Англичане здесь здорово отставали от немцев. Фактически, британцы в сороковом лишь приступили к тому, что гитлеровцы успели сделать в 1938-м, создавая сверхсекретное управление «Абвер-2». Именно оно готовило диверсантов для заброски в тыл противника, ведал разработкой, производством и испытаниями средств террора, планировл и проводил теракты с диверсиями, готовил повстанческие отряды для действий в тылу врага. Тут же шла организация спецподразделений, куда набирали фольксдойчей (немцев, родившихся и живших за пределами Германии) и представителей национальных меньшиств (например, западноукраинских боевиков-националистов). Диверсанты успешно показали себя уже в Польше 1939 года. А весной 1940 года абвер сформировал полк спецназначения — «Бранденбург-800». («Диверсанты Третьего рейха» — Москва, ЭКСМО, 2004 г., сс. 237-238).

То, о чем мечтал Флеминг, шеф абвера адмирал Канарис начал воплощать еще в 1935 году. Он пригласил к себе на службу ветерана Первой мировой, капитана Теодора Готтлиба фон Химпеля, прославившегося организацией партизанской войны против англичан в африканской Танганьике. Ему-то и поручили создавать уникальный полк, аналогов коему на тот момент в мире просто не имелось. Ну, а в 1942-м полк развернули в дивизию спецназначения.

Опередив всех в деле создания полноценного спецназа, немцы получили огромное преимущество — и умело им воспользовались.

Надо сказать, советская военная верхушка оказалась не менее консервативной, чем британская. Наш генералитет и высшие политики не вынесли должных уроков из успешных действий диверсионных отрядов немцев в событиях 1938-1940 годов. Перед сорок первым годом у нас не имелось ничего подобного «Бранденбургу-800»!

Вернее, советскому спецназу фатально не везло. Если у немцев был опыт диверсионно-партизанских операций в своих африканских колониях, окруженных превосходящими силами держав Антанты, то у нас — намного более богатый опыт организации подрывных операций в тылу белых армий и интервентов в годы Гражданской войны. Достаточно сказать, что еще январе 1918 года по личному указанию Ленина сформировали ЦШПО — Центральный штаб партизанских отрядов, затем переименованный в Особое разведывательное отделение оперативного отдела Полевого штаба Реввоенсовета РСФСР. За это время красные получили громадный опыт операций партизанских отрядов: как армейского типа, организованных «сверху», так и созданных «снизу». По сути дела, партизаны — тот же спецназ. Из партизан Гражданской вышли многие знаменитые диверсанты Великой Отечественной. Скажем, легендарный полковник Илья Старинов. В 1920-1925 годах против Польши действовала НВО — нелегальная военная организация с базой в советской Белоруссии. На ее счету — десятки успешный рейдов и диверсий. А затем подготовка диверсионно-партизанских соединений в западных приграничных районах СССР была поставлена на широкую ногу. До конца тридцатых мы планировали сковать и дезорганизовать вторгнувшиеся в нашу страну армии агрессоров действиями летучих отрядов в тылу, одновременно нанося тяжелыми бомбардировщиками разящие удары по городам противника. В этом смысле советская военная стратегия чем-то напоминала психотриллер. В 1932-м под Москвой провели знаменитые Бронницкие учения с высадкой в тыл «противника» партизан-парашютистов. Затем под Ленинградом в общевойсковых учениях задействовали сводный отряд партизан (пятьсот бойцов) из Ленинградского, Белорусского и Украинского военных округов. Там были отработаны способы проникновения в тыл врага, высадка с воздуха и нападения из засад. Например, опытным путем установили: атаки на штабы неприятельских частей малоэффективны, потому что охрана все время замечала диверсантов и успевала организовать отпор. Зато показали отличную эффективность диверсии на путях сообщения регулярной армии. (Виктор Степаков. «Русские диверсанты против «кукушек» — Москва, ЭКСМО, 2004 г., сс. 24-25)