Франческо Альгаротти - Путешествие в Россию

…тот дикий лес, дремучий и грозящий. [163] Цитата из «Божественной комедии» Данте («Ад», I, 5); приводится в переводе М. Л. Лозинского.

Он распорядился перевезти множество птичьих колоний из южных частей своей империи, но птицы не стали вить гнезд и очень быстро погибли:

Avia non resonant avibus virgulta canoris. [164] Птичьего сладкого пенья не слышно в лесах отдаленных. ( лат .) — Измененная цитата из «Георгик» (И, 328) Вергилия. У Вергилия без отрицания (вместо «поп resonant» — «turn resonant»).

Мы шли на веслах уже несколько часов, не видя вокруг ничего, кроме воды и этого безмолвного и неприветливого леса, но вот за поворотом реки перед нами, словно в опере, в мгновение ока открывается панорама столичного города. Роскошные здания теснятся на обоих берегах реки, смыкаясь друг с другом; пирамидальные башни с позолоченными шпилями высятся там и сям; и только благодаря кораблям с их мачтами и развевающимися вымпелами из общей единообразной картины можно выделить то один, то другой ансамбль. Вот это — Адмиралтейство, говорят нам, а это — Арсенал; вон там — крепость, [165] Т. е. — крепость Санкт-Петербург на Заячьем острове, которая была заложена 16 (27) мая 1703 и строилась по совместному плану Петра I и инженера Ж.-Л. де Герена. а там подальше — Академия; [166] Академия — здание «Палат» Санкт-Петербургской Академии наук, Библиотеки и Кунсткамеры, которое было заложено в 1718 г., строилось по проекту архитектора Г. И. Маттарнови, после которого строительство продолжили другие архитекторы, в том числе Н. Ф. Гербель и М. Г. Земцов с этой стороны — Зимний дворец царицы. [167] Зимний дворец Анны Иоанновны, построенный Ф. Б. Растрелли в 1732–1736 гг. на Дворцовой набережной. Когда мы пристали к берегу, нас встретил господин Краммер, английский купец, [168] Другие сведения об английском купце с такой фамилией отсутствуют. в доме которого мы и поселились; человек он прелюбезный и во всех российских делах чрезвычайно осведомленный. А некоторое время спустя нам нанес визит господин Рондо, [169] Клаудиус Рондо (Rondeau; ум. 1740) — английский дипломат, служивший в России с 1728 по 1739 г. который уже много лет представительствует здесь от имени Англии.

После того как мы подошли к Петербургу, он уже не показался нам таким, каким виделся издали, — возможно, оттого, что путешественники подобны охотникам и влюбленным, а может быть, и потому, что исчезли из виду эти безобразные леса. Во всяком случае неоспоримо, что не иначе как великолепным можно счесть расположение города, построенного на берегах большой реки и на многочисленных островах, — это создает множество точек обзора и перспективных эффектов. Весьма живописными кажутся и строения Петербурга — тому, у кого остались в памяти неказистые сооружения Ревеля и прочих городов этого северного края. Но почва, на которой стоит город, — болотистая низина; бескрайний лес, его окружающий, не содержит признаков жизни; не очень-то доброкачественны и материалы, из которых город построен, а внешним своим видом строения обязаны далеко не Палладио [170] Псевдоним Андреа ди Пьетро (1508–1580), итальянского архитектора, основоположника особого течения в ренессансной и классицистической архитектуре (палладианства). и не Иниго Джонсу. [171] Иниго Джонс (Johns; 1573–1652) — английский архитектор, последователь Палладио. Тут господствует какой-то смешанный архитектурный стиль, средний между итальянским, французским и голландским, но с преобладанием голландского, и это вовсе не удивительно. В Голландии царь в некотором роде получил первое свое образование, и в Саардаме [172] Голландский город Зандам, Заандам (Zaandam). этот новоявленный Прометей овладел тем огнем, которым затем одушевил свою нацию. [173] Согласно греческой мифологии, Прометей, вопреки воле Зевса, сотворил людей из земли и воды и вдохнул в них жизнь, похитил огонь с Олимпа и принес его людям. Сравнение Петра I с Прометеем навеяно, по-видимому, началом сочинения Вольтера «Исторические анекдоты о царе Петре Великом» (1748). В самом деле, представляется, что, именно воздавая должное Голландии, он предпочел строить, как строят в той стране, сажать вдоль улиц деревья и полосовать город каналами, которые, конечно, не играют здесь такой же роли, как в Амстердаме или Утрехте.

В свое время Петр заставил бояр и знатных вельмож империи покинуть Москву, поблизости от которой у них были имения, последовать за царским двором и обосноваться тут. [174] Царские указы 1710–1714 гг. повелевали дворянам, купцам, мастеровым людям (не только знати) переселяться на постоянное жительство в Петербург, который царь задумал сделать новой столицей. Эти вельможи большей частью построили себе дворцы на берегах Невы, и очень похоже, что сделали они это по монаршей воле, а не по собственному выбору. Видно, что стены этих дворцов облупились, потрескались и еле-еле держатся. Кто-то даже сказал: в других местах руины образуются сами по себе, а здесь их строят. В этой новой метрополии приходится то и дело перестраивать здания — по упомянутой причине и по другим тоже: материалы для построек нехороши, а почва зыбкая. И вот, если счастливчиками могут назвать себя те, «quorum iam moenia surgunt», [175] «для коих встают уже стены» ( лат. ) — Цитата из «Энеиды» (I, 437) Вергилия. то вдвойне счастливыми могут почитать себя русские, на глазах которых их дома воздвигаются многократно в течение их жизни. Дом, в котором мы нашли приют, построен лучше остальных. Господин Краммер его, правда, для себя не строил, но совершенно добровольно приехал в Петербург, поселился в этом доме и всячески о нем заботится. Дом расположен прямо на набережной Невы и внутри выглядит как настоящее английское жилище.