Ал Алтаев - Гроза на Москве

Вбежала верховая боярыня Марфа Ивановна Бельская с постельницей Настасьей Васильевной Блохиной, вбежали сенные боярышни и затараторили, ахая и охая:

- Ахти, мы, бедные! Пошто государыня царица плачет? Аль государь царь был немилостив? Али чем его разгневала? Сказывали мы тебе, матушка-царица, негоже с самострелом да с царевичем тешиться... лучше б дурку-арапку позвала, али гусляра, али попугая бы мы тебе из сада принесли...

Вдруг из соседних покоев выбежала запыхавшаяся боярыня и закричала, махая руками:

- От государя великого засылка-поминка*...

_______________

* З а с ы л к а-п о м и н к а - дары.

- Радуйся, государыня царица, радуйся! Гляди: ларец...

- А в ларце что - подивись-ка!

Толстая боярыня осторожно надела на шею царице ожерелье, все из жемчуга "с лалками на поднизях".

- А и пригожа ж ты, государыня царица, до того светла лицом, что глядеть боязно: ослепнешь! - взвизгнула Дуня.

Царица метнула взгляд на боярыню Бельскую:

- А... а пригожее я... покойной царицы Анастасии, боярыня?

Женщины смутились. Царь слишком чтил память покойной царицы, и им казалось опасным высказаться не в пользу ее. Только одна Дуня легкомысленно и угодливо крикнула:

- Где ей до тебя, государыня, да ведь и долгонько хворала она... а в хворой какая краса?

Лицо черкешенки просияло.

- Царство небесное государыне царице Анастасии и многие лета государыне царице Марии! - сказала боярыня Бельская.

Царица, улыбаясь, встала.

- Завтра государь велел к Троице ехать, - сказала она решительно. Ноне с вечера мне большой наряд достаньте... да получше: лалок, камней, жемчугу побольше, чтобы ровно на иконе сияло. А теперь спойте песенку...

Сенные девушки сели за пяльцы, а Дуня затянула:

Уж как на дворе погодушка

Распогодилась...

А как ехал мой милой,

Под ним конь вороной,

Вороной, не гнедой,

С гривой долгою...

Другие девушки подхватили:

С гривой долгою,

С гривой шелковою!

Однообразно тянулось время в светлице за пяльцами до вечера.

Когда зажглись на небе звезды, постельницы проводили царицу в опочивальню.

Светил в опочивальне теремчатый фонарь о девяти верхах; сквозь слюдяные оконца просвечивал тускло огонь, и расписные травы и птицы разноцветные, казалось, оживали. Постельница Блохина чесала царице косы на ночь.

Мария встала. Длинные косы зазмеились у нее по плечам.

- В постельку пойдешь, матушка? Дай под локотки поддержу, - угодливо заговорила постельница.

Мария покачала головою.

- Спать не хочется, Васильевна.

- Так, может, сказочку рассказать аль мать Агнию кликнуть? А то сбитеньку сладкого принести? От сбитенька-то душенька распарится, по косточкам сладость пойдет...

Но Мария отстранила ее рукою и молча подошла к окну, распахнула завесу, отворила створки и высунулась в окошко по пояс. Ее охватила прохлада осенней ночи. В ясном небе мигали звезды, и Сажар* был ярче всех. Все семь звезд его, казалось, готовы были пролиться золотыми каплями на землю.

_______________

* С а ж а р - созвездие Большой Медведицы.

Блохина говорила:

- Что, матушка-царица, на Сажар-звезду загляделась? Та звезда надо всеми звездами звезда; ишь как горит! Как она светит - охотник зверя найдет, Сажар ему поможет. Медведя тоже Сажар бережет, сон на него нагоняет на всю зиму, чтобы не так тошно было косолапому при стуже да при пустом брюхе в берлоге лежать. Нагляделась я, чай, поди, матушка-царица, на звездочки Божьи; дай оконце закрою: не ровен час стужей зазнобит, хворь прикинется.

Но царица опять отстранила ее.

- Не тронь; слышишь, как из сада духом хорошим несет? Базилика, да иссоп, да богородицына травка... не тронь...

Она оперлась головою о косяк и застыла.

Внизу, в траве, ковал кузнечик; в кустах зашевелилась и пискнула птичка; где-то тихо и жалобно тявкала собачонка; шелестели листья деревьев тихо и жутко-тревожно, и ветки рябины казались черными, призрачно-таинственными; а вверху плыл золотой рожок месяца.

И вдруг внизу распахнулось окошко, и в темноту и тишь ворвались дикие крики, визг, вой, грохот, безумие дикого, буйного веселья. Слышно было, как звенели накры*, и заливались сурьмы, и дребезжали гусельки звончаты; слышались взвизгивания пьяных голосов и дробное притоптывание множества ног. Вырывались звуки бесшабашной песни:

Кума тарара,

Не съезжай со двора!

Съедешь, потужишь,

Домой не угодишь!

_______________

* Н а к р ы - бубны.

Голоса неслись из покоев царя. Мария схватила постельницу за руку.