Мои люди упрашивали меня позволить им напасть на неприятеля, как только стемнеет. Но я предпочитал не проливать крови, если только будет хоть какая нибудь возможность этого избежать, а главное, зная, как хорошо вооружены наши противники, я не хотел рисковать жизнью наших людей. Я решил подо ждать, не разделятся ли неприятельские силы, и, чтобы действовать наверняка, придвинул засаду ближе к лодке. Пятнице с капитаном я приказал ползти на четверинках, чтобы мятежники не заметили их, и стрелять только в упор
Недолго пробыли они в этой позе, ибо на них почти наткнулись отделившиеся от остальных два матроса и боцман, который, как уже сказано, был главным зачинщиком бунта, но теперь совсем пал духом. Почувствовав главного виновника своих бедствий в своей власти, капитан едва мог утерпеть и подождать, когда он подойдет еще ближе, чтобы удостовериться, действительно ли это он, так как до сих пор был слышен только его голос. Как только он приблизился, капитан и Пятница вскочили и выстрелили.
Боцман был убит наповал, другой матрос ранен в грудь на вылет. Он тоже свалялся, как сноп, но умер только часа через два. Третий матрос убежал.
Услышав выстрелы, я моментально двинул вперед главные силы своей армии, численность которой, считая с авангардом, достигала теперь восьми человек. Вот ее полный состав: я - генералиссимус; Пятница - генерал-лейтенант, затем капитан с двумя друзьями и трое военнопленных, которых мы удостоили своим доверием, приняв в число рядовых и вооружив ружьями
Мы подошли к неприятелю, когда уже совсем стемнело, чтобы он не мог разобрать, сколько нас. Я приказал матросу, который был оставлен в лодке и незадолго перед тем добровольно присоединился к нам, окликнуть по именам своих бывших товарищей. Прежде чем стрелять, я хотел попытаться вступить с ними в переговоры и, если удастся, покончить дело миром. Мой расчет вполне удался, что, впрочем и понятно. В их положении им оставалось только капитулировать. Итак, мой парламентер заорал во все горло: "Том Смит! Том Смит!" Том Смит сейчас же откликнулся. "Кто это? Ты Робинзон?" Он, очевидно, узнал его по голосу. Робинзон отвечал: "Да, да, это я. Ради бога, Том Смит, бросай оружие и сдавайся, а не то через минуту со всеми вами будет noкончено"!
"Да кому же сдаваться? Где они там?" прокричал опять Том Смит. "Здесь!" откликнулся Робинзон. "Здесь наш капитан и с ним пятьдесят человек. Вот уже два часа как они гоняются за вами. Боцман убит, Виль Фрай ранен, а я попал в плен. Если вы не сдадитесь сию же минуту, вы все погибли".
"А нас помилуют, если мы сдадимся?" спросил Том Смит. "Сейчас я спрошу капитана", отвечал Робинзон. Тут вступил в переговоры уже сам капитан. "Эй, Смит, и все вы там!" закричал он. "Вы узнаете мой голос? Если вы немедленно положите оружие и сдадитесь, я обещаю пощаду, - всем, кроме Виля Аткинса".
"Капитан, ради бога, смилуйтесь надо мной!" взмолился Виль Аткинс. "Чем я хуже других? Все мы одинаково виноваты". Кстати сказать, Это была ложь, потому что, когда начался бунт, Виль Аткинс первый бросился на капитана, связал ему руки и обращался с ним крайне грубо, осыпая его оскорбительной бранью. Однако, капитан сказал ему, чтоб он сдавался без всяких условий, а там уж пусть губернатор решает, жить ему или умереть. Губернатором капитан и все они величали меня.
Словом, бунтовщики положили оружие и стали умолять о пощаде. Наш парламентер и еще два человека по моему приказанию связали их всех, после чего моя грозная армия в пятьдесят человек, которая на самом деле, вместе с тремя передовыми состояла всего из восьми, окружила их и завладела их шлюпкой. Сам я и Пятница, однако, не показывались пленным по государственным соображениям.
Первым нашим делом было исправить лодку и подумать о том, как захватить корабль. Капитан, который мог теперь беспрепятственно говорить с бунтовщиками, изобразил им в истинном свете всю низость их поведения по отношению к нему и еще большую гнусность их планов, которые они не успели осуществить. Он дал им понять, что такие дела к добру не приводят и их ожидает, пожалуй, виселица.
Преступники каялись, повидимому, от чистого сердца и молили только об одном, чтобы у них не отнимали жизни. На это капитан им ответил, что тут он не властен, так как они не его пленники, а правителя острова; они были уверены, будто высадили его на пустынный, необитаемый берег, но богу было угодно направить их к населенному месту, губернатором которого является англичанин, "Он мог бы, - сказал капитан, - если бы хотел, всех вас повесить, но так как он помиловал вас, то, вероятно, отправит в Англию, где с вами будет поступлено по законам. Но Вилю Аткинсу губернатор приказал готовиться к смерти: он" будет повешен завтра поутру".
Читать дальше