Феликс Арский - Страбон

Ученый вывел эту отрасль человеческого знания за рамки простого описания местности, дав ей подлинно научную основу. Он стал родоначальником особого — математического — направления в географии, из которого позднее развились геодезия и картография. Страбон хвалит Эратосфена за то, что он «ввел» в географию математику и физику, т. е. заложил ее естественнонаучную основу. Впервые именно Эратосфен, измерив дугу меридиана, проходившего через египетские города Сиену и Александрию, вычислил с поразительной точностью окружность земного шара — она равнялась у него 39 690 тысячам километров против нынешних 40 009 тысяч (!) — и определил положение обитаемой суши на его поверхности, создав наиболее полную и точную для своего времени (III век до н. э.) карту. Суша на ней выглядела как остров, окруженный со всех сторон Мировым океаном; длина этого острова, измеренная по параллели, проведенной через остров Родос (от Испании до устья Ганга), больше чем вдвое превышала ширину: вертикаль проходила через Византий (будущий Константинополь, современный Стамбул), Родос и Александрию до границ Эфиопии.

Современники наградили Эратосфена иронически-почетным прозвищем «Бэта» (вторая буква греческого алфавита). Они всерьез полагали, что он слишком многосторонен в своих познаниях, чтобы в чем-то быть первым. История рассудила иначе, оценив Эратосфена как выдающегося ученого. В том числе и как первоклассного географа, во многом определившего дальнейшее развитие своей науки, которую он очищал от мифов, сказок и красочных небылиц, стремясь придать ей как можно более точный характер.

Сочинение Эратосфена «Географика» (т. е. «Географические записки»), состоявшее из трех книг, — увы, вновь приходится повторять печальную истину — до нас не дошло. Его иногда цитировали историк Полибий, ученый-энциклопедист I века Плиний Старший. Наиболее же полно текст Эратосфена воспроизведен у Страбона, специально посвятившего несколько глав разбору взглядов своего великого предшественника.

Отношение Страбона к нему довольно противоречиво. Отдавая должное его образованности (как сказали бы сейчас, эрудиции), проверяя с его помощью данные других источников и используя его аргументы для объяснения различных явлений, Страбон в то же время многого просто не понимает и не считает даже нужным упоминать. Пренебрегая математическим методом и разного рода сложными вычислениями, Страбон, например, забыл рассказать о знаменитом (уже тогда) методе измерения земного шара (мы знаем о нем из сочинения астронома II века н. э. Клеомеда «О круговом движении небесных тел»).

Основываясь на более поздних работах (в частности Посидония), Страбон вносит много уточнений и исправлений в карту Эратосфена, в его описания и цифры. И чем больше ошибок он отыскивает, тем подробней и детальней знакомит с подлинным текстом, дошедшим до нас в столь необычной, так сказать, негативной форме.

Наконец, Гиппарх… Величайший астроном древности, открывший явление прецессии, измеривший расстояние до Луны, рискнувший даже составить звездный каталог, включавший почти 850 небесных тел. «Этот человек, — говорили о нем, — пошел так далеко, что попытался (вещь трудная даже для бога) сообщить поколениям точное число звезд».

Именно Гиппарх настаивал на том, что география нуждается в точных астрономических наблюдениях. Он же предложил проводить на картах не две, а целый ряд взаимно пересекающихся под прямым углом линий, соответствующих определенным градусам. А так как известная тогда суша была намного длиннее с запада на восток, то эту протяженность Гиппарх назвал долготой, а расстояние с севера на юг — широтой.

Ведя в 161–126 годах до н. э. наблюдения в Александрии и на Родосе, Гиппарх внес много поправок в карту и вычисления Эратосфена. Ими с охотой воспользовался Страбон, который не всегда достаточно хорошо понимал как Гиппарха, так и Эратосфена, но честно и обильно цитировал обоих.

Страбон, таким образом, волею судеб оказался хранителем ценнейшего научного наследия античности.

Он ничего не открыл, не изобрел, не придумал. Да и не стремился к этому. Он не был, выражаясь современным языком, самостоятельным мыслителем, творческой натурой. Зато обладал невероятным терпением. Он умел собирать факты и мнения, анализировать их, приводит в систему.

Неясно, чего больше в его сочинении — географии, этнографии или истории. Оно и поныне — незаменимый справочник для всякого, кто занимается античностью. Но этого мало.