Феликс Арский - Страбон

Коринф был молод, энергичен и деловит. Когда-то в VII–VI веках до н. э. он затмевал Афины великолепием зданий и памятников. Он славился изящной глиняной посудой, скульптурой, мебелью. Завоевавший у римлян популярность архитектурный ордер возник именно в Коринфе, так же как особый тип военного корабля — триера. Расположенный на Истме — перешейке, соединяющем Центральную Грецию с Пелопоннесом, Коринф находился на перекрестке путей, ведущих в Италию и Малую Азию. Коринфяне превратили город в крупный торговый центр и долгое время во всем опережали афинян.

Еще Гомер называл его «богатым». Страбон к этому добавляет: «Город коринфян всегда был великим и богатым. В нем было много опытных государственных деятелей и людей, искусно владевших ремеслами. Ибо здесь…. искусство живописи, пластики и подобного рода ремесла достигли особенного процветания».

Коринф стал одним из зачинщиков Пелопоннесской войны, потрясшей в конце V века до н. э. всю Элладу. И он же сам подписал себе приговор, когда встал на сторону македонского царя, выступившего против Рима. Коринфяне, пишет Страбон, «не только принимали участие в ссорах с римлянами, но и сами относились к ним настолько презрительно, что некоторые осмеливались даже поливать помоями римских послов, проходивших мимо их дома. За это и другие оскорбления они понесли наказание: римляне послали против них значительные силы, и город был разрушен до основания Луцием Муммием». Так в 146 году до н. э. исчез прославленный город. А через два века о нем заговорили вновь — Юлий Цезарь «восстановил его, отправив туда колонистов». Остается только добавить, что Коринф возродился уже не как чисто эллинский город, а как деловой и торговый центр общеримского масштаба, связывавший восточные и западные провинции обширного единого государства.

Отсюда же в разные уголки Греции направлялись туристы. Римляне обычно посещали известные места. Экзотические, но неисследованные районы их не привлекали. Туристов не видели ни в германских землях, ни во Фракии, ни в Британии. Они отдавали предпочтение традиционным маршрутам. А те вели прежде всего в Грецию. Всем хотелось прикоснуться к величественному прошлому, поглядеть, пощупать памятники старины, о которых говорили повсюду и которыми обязан был восторгаться каждый уважающий себя человек.

И тянулись толпы странников в некогда прославленные города, религиозные центры — Элевсин и Дельфы, где все еще продолжала пророчествовать пифия. Дельфы при Страбоне впали в крайнюю нищету. Ведь богатство, по словам Страбона, «возбуждает зависть, а потому его трудно уберечь от завистников, даже если оно посвящено богам». И далее, столь же бесстрастно: «Ныне дельфийское святилище весьма бедно, а некоторые из посвятительных приношений разграблены».

По-прежнему масса зрителей и участников стекалась на игры, особенно Олимпийские. Лавровый венок оспаривали на них знатные римляне и даже императоры.

Спрос рождал предложение. И десятки гидов водили любознательных чужестранцев по наиболее известным местам, рассказывая были и небылицы, смешивая историю и мифы, объясняя непонятные события и явления. Уже тогда знали, чем поразить воображение. Удивительная гармония тела. Поразительная соразмерность частей храма. Тонкость моделировки. Все это, конечно, очень интересно, но сложно. А вот не угодно ли — след трезубца на скале, оставленный Посейдоном, когда он оспаривал у Афины право владычествовать в Аттике. Или яйцо лебедя, в образе которого Зевс явился соблазнять Леду (его показывали в Спарте). Или источник (близ Тира), у которого Александру Македонскому приснилось, что он покорит этот город.

Гиды успешно осваивали достопримечательности и за пределами Эллады. А что могло привлечь путешественников на окраине греческого мира? Конечно же — Илион (Троя). И экскурсоводы уверенно показывали, где располагались войска греков и троянцев, где сражались Ахилл с Гектором, где стоял роковой деревянный конь — выдумка хитроумного Одиссея, где похоронен Ахилл. Туристов водили в пещеру, где легкомысленный Парис, сын царя Приама, неосторожно присудил злополучное «яблоко раздора» Афродите, вызвав тем самым десятилетнюю Троянскую войну, воспетую Гомером и проклятую побежденными и победителями.

В предприимчивости гидам не уступали ремесленники и торговцы, обслуживавшие туристов. Давно замечено: одним важнее увидеть, другим — рассказать об этом. Отсюда — тяга к сувенирам: у одних — чтобы помнить, у других — чтобы хвалиться.