Коллектив авторов - Быть княгиней. На балу и в будуаре

В конце августа 1803 года я имела счастье встретить у себя мисс Уильмот, двоюродную сестру миссис Гамильтон, дочери туамского архиепископа. Мисс Уильмот в Троицком окружила меня всеми тихими удовольствиями, в которых я так давно нуждалась для пробуждения своего нравственного существования; ее беседа, чтения, ее кроткий и симпатичный характер оживили мою дряхлую старость. Родители так превосходно воспитали ее, что она была предметом общего удивления для всех, кто ее знал.

Я не умею полностью выразить той благодарности за все, чем обязана моему молодому другу: за доверие ее отцов, за ее собственную великодушную решимость навестить престарелую женщину, не способную разделить ее удовольствия, которой наскучила сама жизнь. Такой поступок выше всех моих похвал. Она озарила лучом новой радости мое уединение – да, это так, если бы…

Я уже сказала, что эти записки принадлежат ей; я отказалась писать их по просьбе родственников и друзей, но уступила ее пламенному желанию. Поэтому она одна может располагать ими с одним, однако, условием, что до моей смерти они не появятся в свет.

Относительно их содержания я могу уверить, что беспристрастная истина водила моим пером. Опустив некоторые оскорбительные для других события, я, может быть, не отдала должной справедливости себе, но от этого читатель ничего не теряет. Если позволит мне жизнь, я намерена изложить несколько анекдотов о Екатерине II, назвать ее добрые дела и провести параллель между нею и Петром I, которого сравнивают с этой знаменитой царицей, поставившей Россию на самое видное и почетное положение перед западным миром.

В заключение скажу, что я со своей стороны делала все доброе по силам своим и никому не сделала зла. Единственным орудием моей мести за всю несправедливость, интриги и клевету, возведенную на меня, было забвение или презрение. Я исполнила свой долг так, как в состоянии была понять его. С честным сердцем и чистыми намерениями я вынесла много сокрушительных ударов, и, если бы не поддерживала меня безупречная совесть, я, конечно, пала бы под ними. Наконец, скажу, что я смотрю на свою близкую смерть без страха и тревоги.

Варвара Николаевна Головина, урожденная княжна Голицына (1766–1821) – фрейлина двора (1783), мемуаристка и художница, любимая племянница И. И. Шувалова, приближенная императрицы Елизаветы Алексеевны; кавалерственная дама ордена Святой Екатерины (1816).

Дочь генерал-лейтенанта князя Николая Федоровича Голицына (1728–1780) от его брака с Прасковьей Ивановной Шуваловой (1737–1802), кроме нее в семье было два сына: Федор (1751–1827) и Иван (1759–1777). Принадлежала к двум старинным русским родам. От Шуваловых унаследовала склонность к литературе и искусству. Детство провела в имении Петровском Московской губернии, в обществе матери, женщины с мягким, добрым, хотя и нерешительным характером, любившей искусство и умевший ценить образование.

В 1777 году Варвара Николаевна с родителями переехала в Петербург, после смерти отца она с матерью поселилась в доме дяди Шувалова, на углу Невского проспекта и Малой Садовой. Увлекалась рисованием и музыкой. Уроки литературного слога ей давал дядя, И. И. Шувалов. Она участвовала в концертах Царском Селе и Зимнем дворце, где исполняла романсы собственного сочинения и вызывала восторги. Уже в 1783 году сделалась фрейлиной и пользовалась неизменной благосклонностью Екатерины. Сообщая придворные новости, Е. Р. Полянская писала своему брату из Петербурга в августе 1783 года:

«У нас две новые фрейлины: княжна Шувалова и племянница Ивана Ивановича, молоденькая княжна Голицына. Мне очень жаль, что ваши надежды не оправдались. Но я уверена, что черед дочерей Сенявина подойдет, им это нужнее, чем этим двум. Которые не имеют ничего, кроме амбиций, заставляющих их искать места, которого они лишают других.

При дворе Варвара Николаевна познакомилась с красивым графом Николаем Николаевичем Головиным (1756–1821), внуком генералиссимуса, фельдмаршала графа Ф. А. Головина. Молодые люди понравились друг другу, но княгиня Голицына воспротивилась немедленному браку, находя его преждевременным. Головин отправился на четыре года в заграничное путешествие, долгое время находился в Париже, но знакомства и связи, заключенные там, не имели ничего общего ни с литературой, ни с искусством. Во Франции Головин имел связь со знаменитой «Амазонкой свободы» Теруань де Мерикур и сумел обзавестись внебрачным сыном (фамилия Ловин) и дочерью (была выдана замуж за де Ривиера Гессенского, посланника в Петербурге), о них впоследствии пришлось заботиться Варваре Николаевне.