Коллектив авторов - Быть княгиней. На балу и в будуаре

Великий князь спросил у него, знает ли он имена заговорщиков, и, услыхав утвердительный ответ, приказал написать их на листе. Граф Панин при помощи своей фантазии составил большой список.

– Подпишите! – прибавил великий князь.

Панин подписал. Тогда Павел взял лист и сказал:

– Идите, предатель, и не показывайтесь никогда мне на глаза.

Он рассказал об этой ужасной клевете своей матери; Государыня была также возмущена, как и он, а этот список остался у великого князя Павла в отдельном ящике, хранившемся у него всегда в спальне.

Возвратимся к придворным происшествиям после коронации. Третьего мая Государь уехал из Москвы вместе с сыновьями, отправляясь в объезд вновь приобретенных в силу раздела Польши губерний и оттуда прямо в Петербург. Государыня уехала из Москвы одновременно с Государем, вместе с великими княгинями, своими невестками и со своей дочерью, великой княжной Александрой. Она объявила им всем троим, что они не будут расставаться с ней ни днем, ни ночью. И действительно, как в дороге, так и по приезде в Павловск она оставляла их ночевать в своей комнате. У великих княгинь Елизаветы и Анны даже не было другого, отдельного помещения, кроме ее апартаментов.

Здоровье великой княгини Елизаветы, выдержавшее всякого рода испытания предыдущей зимой и утомительные церемонии коронации, в конце концов пошатнулось. Великая княгиня впала в состояние особой слабости, сопровождаемой страданиями, почему она с крайним нетерпением ждала приезда Императора, чтобы по крайней мере освободиться от зависимости, в которой она находилась. Наконец, этот момент наступил в последних числах мая. Государыня в сопровождении двора выехала навстречу Государю в Гатчину, где провела только несколько дней, после чего все вернулись в Павловск.

Стремились во что бы то ни стало заставить позабыть прошлое царствование и в виде одного из средств переменили, насколько это было возможно, место всех резиденций двора. Императрица Мария питала отвращение к Царскому Селу, объяснимое только личными отношениями. Она ревновала его к созданному ею Павловску. Вследствие этого Императорский дворец в Царском Селе, жилище, достойное Монарха, и где всегда весь двор удобно размещался, был брошен, и все лучшее из имущества перевезено в Павловск, тоже красивое место, но нисколько не соответствовавшее размерам с двором и не подходившее для резиденции Монарха, влюбленного в пышность и приемы. Поспешно строили новые здания, но они были разорительным противоречием с постройками прошлого царствования. Екатерина II построила для своего внука великолепный дворец в Царском Селе. Императрица Мария, пока по ее распоряжению для наследника трона строили деревянный дом, поместила его в хижину. Да и дом великого князя Александра немногим был больше, но великая княгиня Елизавета чувствовала себя там счастливой в сравнении с теми тремя неделями, которые она провела во дворце.

Немного спустя после возвращения Государя, когда однажды вечером он прогуливался по саду в Павловске вместе с двором и лицами, составлявшими его постоянное общество, послышались звуки барабана. Все насторожились. Для вечерней три было слишком поздно. Император остановился, заметно взволнованный. Били тревогу. «Это пожар», – вскричал он, повернулся и быстро пошел ко дворцу вместе с великими князьями и военными. Императрица с остальным обществом следовала за ним издали. Подойдя ко дворцу, увидали, что одна из ведущих к нему дорог занята частью гвардейских полков. Остальные кавалеристы и пехотинцы поспешно бежали со всех сторон. Спрашивали друг у друга, куда надо идти, сталкивались, и на узкой дороге, наполненной войсками, военные, пожарные и различные повозки пролагали себе дорогу только с помощью страшного крика.

Императрица, опираясь на руку одного из придворных, пробиралась через толпу, разыскивая Государя, потерянного ею из вида. Наконец, беспорядок настолько увеличился, что многим из дам, и именно великим княгиням, пришлось перелезть через барьер, чтобы избежать опасности быть раздавленными.

Немного спустя войскам был дан приказ разойтись. Возвратились во дворец. Император был взволнован и в плохом настроении. Много было движения, продолжавшегося до позднего вечера. После долгих розысков открыли, что причиною суматохи был трубач, упражнявшийся в казармах конной гвардии. Войска в примыкающих казармах подумали, что это сигнал, и повторили его, таким образом тревога передалась от одного полка другому. В войсках думали, что это или пожар, или испытание на быстроту сбора; но толки в обществе и при дворе, которые с самого начала этого царствования приняли такое направление, что можно было предчувствовать конец его, постарались объяснить совершенно иначе это событие и в особенности событие, случившееся на следующий день.