Джудит Херрин - Византия. Удивительная жизнь средневековой империи

Византия унаследовала от Рима презрительное отношение к торговле, как к деятельности, недостойной свободных людей, поэтому торговый обмен редко привлекал внимание византийских хронистов. Так что упоминание об этой ярмарке является исключительным и дает основание оценить объем и важность kommerkion , 10 %-го налога на проданные товары, который в сумме составил 100 фунтов золота. Если торговый оборот ярмарки действительно достигал 1000 фунтов золота, его можно сравнить с платой армии, участвовавшей в кампании на Стримоне или с суммой в 1300 фунтов годовой выплаты фемы Армениак в начале IX в. Торговые агенты, которых называли kommerkiarioi , собирали сборы, уплачивавшиеся за все торговые сделки на территории империи. По печатям участвовавших в этом имперских чиновников мы можем проследить стремление государства облагать налогами экономический обмен – и на ярмарках, и в ключевых пунктах на границах империи, через которые проходил импорт и экспорт грузов. Такую печать (их сохранилось очень много) получал каждый из kommerkiarios , который назначался в конкретный район на определенный год во время правления того или иного императора. В обязанности этого человека входило взимание 10 %-го налога на все товары, проходившие через таможенный пост. Прикрепляя к мешкам свинцовую печать, чиновник давал понять, что сбор уплачен.

Вероятно, этот тип налогообложения возник в результате попыток контролировать экспорт ценных грузов, таких как шелк. Он дает нам возможность проследить действия торговых агентов, работавших на пограничных пунктах, а позднее – по всей империи. На подходах к Константинополю kommerkiarioi действовали на главных таможенных постах в Абидосе и Гиероне, контролировавших южную и северную части пролива (между Дарданеллами и Черным морем). Они также следили за судоходством по Босфору и снабжением столицы. После завоевания Египта персами в 619 г., которое положило конец импорту зерна, существовавшего со времен Константина I, начались поиски альтернативных источников снабжения в западной части Малой Азии. Местные купцы, вероятно, взяли эту роль на себя и вместе с kommerkiarioi обеспечивали снабжение столицы продовольствием. Не исключено, что чиновники соперничали между собой, чтобы получить должность таможенника, поскольку она давала возможность не только собирать 10 %-й сбор, но и работать лично на себя. Во всех сферах византийской торговли можно было получать неплохие доходы.

Константинополь господствовал на морских и сухопутных торговых путях между севером и югом, востоком и западом, сохранял контроль над рынками, которые посещали заморские купцы. В VII в. богатство города привлекало купцов из всех уголков Восточного Средиземноморья, и даже из Галлии. Свод морского права, вошедший в историю под названием «Морской закон родосцев», был составлен в VII или VIII в. и определял, что местные купцы могли получить фиксированную компенсацию за повреждение или утрату груза от судовладельцев, которые согласились перевозить их морем. В 809–810 гг. ведущие судовладельцы Константинополя были настолько богаты, что император Никифор I смог заставить каждого взять ссуду размером 12 фунтов золота под исключительно высокие 16,67 %, в то время как обычная ставка составляла 4,17–6 %. Так что, несмотря на крайне немногочисленные упоминания в документах о коммерческой деятельности, византийские купцы, судовладельцы и лавочники активно работали и получали большие доходы. Многие из них были непосредственно связаны с обеспечением снабжения столицы продовольствием.

Однако поступления от торговли являлись лишь небольшой частью бюджета Византийского государства, которое получало намного большие доходы от налогов на землю и физических лиц. Земельный налог – надежный источник доходов, а социальная элита всегда старалась инвестировать в процесс развития землевладения. Сенаторы не занимались торговлей. С обычным снобизмом они непоколебимо верили, что высокое социальное положение и владение большими участками земли, так же как должность при дворе, делают их особенными. К тем, кто принимал решение заняться торговлей, даже международной, относились с презрением, как к простолюдинам. Этот род деятельности считался грязным. Говорят, что в IX в. император Феофил (829–842) приказал сжечь целый корабль груза, узнав, что с ним как-то связана его супруга Феодора. А богатые люди в Фессалониках не боялись испачкать руки и спокойно занимались снабжением зерном второго города империи и богатых индивидов, которые поддерживали иконофилов, сосланных на острова в Мраморное море, могли зафрахтовать и загрузить судно, чтобы отвезти им продовольствие. Как правило, неназванные индивиды при необходимости использовали установившиеся модели торгового обмена. Тем не менее в любом случае традиционное поведение высших эшелонов византийского общества являло парадокс: эти люди всей душой презирали деятельность, от которой зависело благополучие города.