Джудит Херрин - Византия. Удивительная жизнь средневековой империи

Феодора оказалась не первой из женщин (но определенно одной из самых удивительных), пользовавшихся большой властью в Византии. Нередко они были людьми посторонними, выступающими за автократическую власть, которую подчинили своей воле, и являлись ответственными за большое кровопролитие. Императорские жены и вдовы проявляли инициативу, немыслимую в других средневековых обществах. Даже если формулировки, которые Прокопий приписывает Феодоре, являются вымышленными, истории о ее вмешательстве наверняка неоднократно пересказывали во дворце и в городе. Ее примеру хотели следовать другие женщины. Императрицы, такие как Ирина (780–790, 797–802), Феодора (842–856), Зоя (914–919) и Феофано (969), хотя им всегда покровительствовали, да и писали о них только мужчины, несомненно, формировали и направляли императорскую власть.

Такие женщины, как Феодора, оказавшаяся в правящей династии благодаря браку, быстро научились использовать возникавшие при дворе напряженные ситуации к собственной выгоде. И карьера Ирины является ярким свидетельством такого умения: она напряженно трудилась, чтобы заручиться поддержкой дворцовых группировок и церкви, чтобы возвыситься до положения императора. Эта женщина ослепила своего сына Константина VI и пять лет правила одна (см. гл. 10). В противоположность упомянутым выше женщинам, те, кто принадлежали к императорской семье по праву рождения, – Зоя и ее сестра Феодора в XI в., или Анна Комнина в XII в., были с ранних лет специально обучены придворным церемониалам и филантропическим обычаям двора. Но и они удивили своих современников и сыграли более серьезную роль, чем было дозволено женщинам в те времена. Зоя и Феодора господствовали в период 1028–1056 гг., когда они правили вместе или поодиночке и продвинули пять разных мужчин на императорский трон. После смерти Зои Феодора управляла империей единолично и выбрала своим преемником Михаила VI. Таким образом, наследие супруги Юстиниана прослеживается на протяжении веков, отражая память о яркой личности и невероятном, но удивительно удачном браке.

Для выжженных участков, образовавшихся после пожара в центре Константинополя, Юстиниан разработал грандиозный план восстановления, сконцентрированный вокруг Августеума – большой площади, посвященной императорам. К северу он поместил две главные церкви – собор Божественной (Святой) Мудрости, Св. Софии, и церковь Святого Мира (Св. Ирины). К югу и западу он планировал восстановить здание сената, части патриархата, хоспис Самсона (благотворительное учреждение) и ворота Халки – главный вход в Большой дворец. Также он восстановил общественные бани – термы Зевксиппа и галереи – колоннады по обеим сторонам главной улицы, Мезе, до самого форума Константина.

Решая вопрос о форме кафедральной церкви, Юстиниан мог испытывать влияние со стороны богатой дамы, проявлявшей большую строительную активность, Юлианы Анисии, которая недавно завершила перестройку и реставрацию храма Св. Полиевкта, расположенного у акведука Валента. Неясно, имела ли эта церковь купол или наклонную крышу, но Юстиниан был уверен, что церковь Св. Софии должна быть больше и красивее. Он не жалел расходов на строительство, которое началось сразу после мятежа. Император нанял двух инженеров – Исидора Милетского и Анфимия Тралльского (который также считался отличным математиком), чтобы построить большой купол – диаметром 31 м – над нефом церкви на высоте 55 м от фундамента – ничего подобного раньше не было. В панегирическом трактате императору – «О постройках» – Прокопий Кесарийский описывает технику, которая использовалась для осуществления этого беспрецедентного проекта. Церковь построили через пять лет после мятежа. Прокопий, возможно, был одним из молившихся, которые присутствовали на освящении новой церкви сразу после Рождества 537 г. Однако он не мог объяснить, каким образом конструкция поддерживает пронизанный сорока окнами большой купол, через который солнце проникало в обширное помещение. По его словам, все сооружение парило.

В то время как существование более ранних куполов указывает на то, что необходимый инженерный опыт у строителей имелся, размеры церкви все же являлись исключительными. Чтобы возвести крышу, нужны были прочные конструкции на каждом углу квадратного фундамента, откуда вверх изгибались паруса в форме половины ромба, чтобы держать круглое основание купола. С востока и запада полусводы на более низком уровне защищают апсиду и закрывают двойной притвор, через который люди входят в церковь, минуя семь дверей. Центральные и самые большие двери предназначались для патриарха и императора, которые приветствовали друг друга перед тем, как войти в главное помещение церкви. Внутри разноцветный мраморный пол доходил до боковых стен, и множество цветных колонн поддерживали декоративную резную панель, проходившую вокруг здания. Капители сохранили буквы императорских имен – Юстиниана и Феодоры, а потолки в галереях были покрыты золотыми тессерами. Говорят, что, впервые увидев готовое здание, император воскликнул: «Соломон, я превзошел тебя!» Несомненно, он желал быть причисленным к той же категории людей, что и величайшие известные строители. Результатом трудов Анфимия и Исидора стала по праву завоевавшая известность архитектурная инновация, не знавшая себе равных в течение всего следующего тысячелетия.