Эрих Дэникен: Колесницы богов

Лабораторный зонд с поворотным световым искателем, «приземлившись», начинает испускать лучи, которые должны упасть на органические молекулы. Если в ходе поиска встретится молекула ДНК, то ее азотсодержащее основание — аденин в соединении с сахаром проявляет «оптическую активность». Этот сигнал, уловленный зондом, сразу же поступает на Землю.

«Мультиватор» весом не более полукилограмма выбрасывается поблизости от планеты; представляя собой миниатюрную лабораторию, он может сообщить Земле результаты примерно 15 экспериментов.

«Гулливер», совершив мягкую посадку на поверхности нужной планеты, «выстреливает» в разные стороны три шнура, смазанных клейким веществом, которые затем втягиваются в аппарат, увлекая с собой все, что к ним прилипло, — от пыли до микробов; «сбор» помещается в питательный раствор. Если в процессе обмена веществ вырабатывается двуокись углерода, о ее наличии тут же сообщается на Землю.

Приемы, при помощи которых будут работать остальные зонды, столь же остроумны, как и описанные.

За зондами и миниатюрными лабораториями в космос обязательно последует человек, ближайшей целью которого будет, скорее всего, Марс. График полета составлен, корабль сконструирован и его осталось «только» лишь воплотить в металл. Его модель постоянно стоит перед глазами доктора Эрнста Штулингера, директора научно-исследовательской проектной лаборатории в Центре космических полетов Джорджа Маршалла в Хантсвилле (Алабама).

В начале пятидесятых годов и американцы, и немецкие ракетостроители, которых возглавляли доктор Штулингер и Вернер фон Браун, перебрались сюда, в Хантсвилл, и тот быстро неузнаваемо изменился: из захолустного городишки у подножия далеких Аппалачских гор он стал центром ракетного и космического приборо- и ракетостроения. За несколько лет облик города стали определять огромные здания, ангары, лаборатория и заводские корпуса; население увеличилось до 150 тысяч человек, которые живут космосом. И если первые испытательные запуски еще маломощных ракет вызывали в городке всеобщую панику, то сегодня даже чудовищный грохот ракеты «Сатурн» ни у кого не вызывает беспокойства, разве что жители Хантсвилла привычно затыкают уши пробками, которые постоянно носят с собой, как английские клерки свой зонтик. Отсюда уходили в космос многие ракеты — от маленького «Редстоуна» до гигантского «Сатурна», который был поднят от стартового устройства мощью двигателя в 150 миллионов лошадиных сил: только ему было под силу забросить в космос 3000 тонн, которые весит этот космический монстр.

Мне довелось услышать мнение доктора фон Брауна относительно гипотез, доказательствам которых посвящена эта книга.

— Вы допускаете, что когда мы доберемся до других планет, то обнаружим на них какие-то формы жизни?

— Вполне допустимо, что, скажем, на Марсе существуют какие-то низшие формы жизни.

— Можно ли предположить, что во Вселенной есть и другие формы разума, кроме нашей?

— Просторы Вселенной практически бескрайни, и я не могу исключать, что в нем существуют не только растительные и животные формы жизни, но и живые существа, наделенные разумом. Найти их — в высшей степени интересная задача, но нельзя не учитывать громадные расстояния между солнечными системами, не говоря уж о галактиках, — так что весьма сомнительно, что нам удастся найти такие формы жизни и вступить с ними в контакт, во всяком случае, на сегодняшнем уровне технических знаний.

— Можно ли исходить из того, что в свое время в нашей галактике существовали древние сообщества, обладающие высоким уровнем техники и науки?

— Доказательств тому пока еще не представлено. Но данные статистики и философский подход не позволяют на корню отвергнуть такое предположение. Но еще раз хочу сказать: пока еще нет прочной научной базы, которая позволит предположениям превратиться в уверенность.

— Возможно ли, что в древности представители более развитых цивилизаций все же посещали Землю?

— Не хочу и не могу отрицать такую возможность. Но, опять-таки, ни одни археологические раскопки не представили убедительных доказательств такого посещения.

Предельно занятый работой, «отец „Сатурна“» откланялся, и я, к сожалению, не успел поведать ему об открытиях последних лет, о неразрешенных загадках, рассеянных по старым книгам, и рукописям, а также о массе вопросов, которые выносят на поверхность те же археологические раскопки.