Владимир Малявин - Империя ученых (Гибель древней империи. 2-е испр. изд.)

В политическом отношении Цао Цао следует поставить в заслугу умелое манипулирование принципом лояльности императору и патрону – основу основ политики в тогдашнем Китае.

Нельзя сказать, чтобы идея преданности династии была для тогдашних китайцев непререкаемой догмой. Власть императора обосновывалась двумя концепциями: одна связывала царствование династии с движением космических сил; согласно другой, законность династии удостоверялась признательностью ее подданных, иначе говоря, обладанием ею «надежд Поднебесной». Ни одна из них не гарантировала ханьскому дому вечной власти. Напротив, политизированная космология была с успехом использована и частью служилых верхов, и «желтыми повязками» в антиханьской борьбе, а распространение «чистой» критики не могло не расцениваться как свидетельство утраты династией моральной поддержки.

Современники Сянь-ди прекрасно понимали, что слава ханьского дома навсегда ушла в прошлое. Но они столь же хорошо отдавали себе отчет в том, что единственной альтернативой анархии была имперская государственность. Император нужен был только как символ единства, но от этого потребность в нем не уменьшалась. Именно в данном качестве и использовал Цао Цао ханьский двор. Разыгрывая из себя бескорыстного спасителя и верного слугу трона, он в действительности создавал свой собственный режим. Кроме того, выступая от высочайшего имени, Цао Цао мог быстро восстановить нормальную деятельность бюрократического аппарата.

Противники Цао Цао ничего не смогли противопоставить его двусмысленной, но вполне соответствующей запутанной обстановке тех лет политике. Юань Шу, провозгласив себя императором, стал фигурой одиозной, потерпел ряд сокрушительных поражений и через два года умер, на смертном одре передав императорский титул Юань Шао.

Между тем последний после реставрации ханьского двора в г. Сюй пребывал в полной растерянности. Он не посмел бросить вызов династии и даже предложил Сянь-ди перебраться в его владения. Но момент был упущен, и попытки Юань Шао исправить свой промах уже не могли избавить его от репутации изменника. Даже близкие сподвижники Юань Шао заявляли, что, поскольку он был целиком обязан своим влиянием долгому процветанию его рода при ханьском дворе, ему следовало бы откликнуться на просьбу Сянь-ди о помощи. Более того, в глазах многих семейство Юаней, предавшее императора, само лишилось морального права требовать преданности от своих подчиненных.

Несомненно, это обстоятельство сыграло свою роль в быстром разгроме армии Юань Шао. Что же касается Цао Цао, то он мог быть последовательным в своих требованиях лояльности императору и ему лично, хотя и здесь не обходилось без издержек. Так, Цао Цао не только прощал, но и высоко отзывался о перешедших на его сторону сподвижниках Юань Шао, которые, несмотря на угрозу смертной казни, из чувства долга скорбели о гибели бывшего патрона [Саньго чжи, цз. 11, с. 12б, 16б, цз. 12, с. 16б]. Едва ли позиция Цао Цао свидетельствует, как полагает Т. Ёсинами, о сугубо формальном характере «милости» господина и «преданности» слуги в то время [Ёсинами, 1957, с. 31]. Скорее наоборот: допуская изъявление преданности бывшему мертвому хозяину, Цао Цао мог рассчитывать на твердое соблюдение преданности ему лично.

В экономической сфере успех Цао Цао обеспечила программа устройства государственных поселений – тунь тянь. Впервые они были созданы в 196 г. вокруг новой императорской столицы, а затем и в других, главным образом пограничных, районах. Массы бродячего люда сажались на землю и выплачивали администрации Цао Цао налог в размере 50 или 60% урожая в зависимости от того, имели ли поселенцы собственный тягловый скот или пользовались казенным. Воины, не участвовавшие в боевых действиях, тоже были обязаны обрабатывать землю. Так появилось традиционное для раннесредневековой эпохи разделение на «военные» (бин тунь) и «гражданские» (минь тунь) поселения, причем воины стояли на социальной лестнице ниже свободного крестьянства.

Начинание Цао Цао оказалось чрезвычайно эффективным. По отзыву хрониста, «за несколько лет все закрома были заполнены зерном» [Саньго чжи, цз. 16, с. 1б]. Система аграрных поселений позволила Цао Цао сравнительно легко решить проблему снабжения армии и чиновничьего аппарата, ставшую камнем преткновения для его соперников.

Обратимся к особенностям режима Цао Цао.

Политическая обстановка тех лет характеризовалась противоборством тенденций к сепаратизму и к централизации. Первая была представлена местными магнатами, вторая – участниками «погони за оленем», как с древности в Китае именовали междоусобную борьбу военных вождей за единоличное господство. Региональные лидеры занимали промежуточную позицию, и их отношения с местными «сильными домами» были неодинаковы в разных районах.