Владимир Трут - Дорогой славы и утрат. Казачьи войска в период войн и революций

В заключение работы столичной комиссии было признано необходимым в возможно короткие сроки «обсудить вопрос о поднятии экономического и сельскохозяйственного положения также и в отношении Кубанского казачьего войска» [79].

Несмотря на суровые условия военного времени, намечалось осуществление серьезных организационных мероприятий для улучшения экономического положения казачьих областей. Но обращает на себя внимание и тот факт, что столь необходимых казачьим войскам прямых денежных субсидий совещание не только не выделило, но даже и не ходатайствовало об этом перед правительством. В то же время принятое решение об увеличении пособий казакам при выходе на службу начало реализовываться без промедления. Уже в марте правительство утвердило новые размеры этих пособий, одновременно расширив и круг лиц, которым давалось право на их получение (к ним были отнесены призывавшиеся в армию казаки 3-й очереди, запасного разряда и войскового ополчения). Соответствующее постановление правительства по этому вопросу вступило в силу уже в начале следующего месяца. Велась работа и по параллельным направлениям.

В феврале 1916 года выходит приказ Военного совета, согласно которому в случае утраты строевой лошади на фронте не по вине владельца и невозможности ее адекватной замены из конского запаса конкретного войска, офицеры и классные чиновники получали право на соответствующую денежную компенсацию в размерах, давно существовавших в регулярной кавалерии. Для нижних чинов казачьих частей устанавливались специальные денежные пособия, дифференцировавшиеся по каждому из войск в зависимости от реальной цены строевой лошади в той или иной казачьей области. Поэтому размеры этих пособий колебались от 275 рублей для кубанских казаков до 115 рублей для уральских [80]. Разница была более чем существенной. Она обуславливалась реальной рыночной ситуацией в казачьих областях страны.

Однако все отмеченные мероприятия носили довольно ограниченный, частный характер и не могли кардинально повлиять на общее экономическое состояние казачьих хозяйств. Более того, в очень непростых социально-экономических условиях, сложившихся отчасти еще в довоенный период и серьезно осложнившихся непосредственно в годы войны, процессы значительного ухудшения экономического состояния как в целом войсковых, так и в непосредственно казачьих хозяйствах быстро набирали темпы. Многие хозяйства не только бедных, но и средних казаков приходили в упадок, а часть наиболее слабых разорялась. Во много раз ускорялась социальная дифференциация казачества. Об этом с тревогой докладывали в столицу высшие должностные лица казачьих администраций. Например, донской наказной атаман в 1916 году сообщал, что основная часть казаков не в состоянии вести самостоятельное хозяйство и выполнять воинские повинности. По его данным, тогда на Дону было 20% сильных казачьих хозяйств, 23% средних и 57% бедных [81]. Конечно, в этом донесении процентные показатели количества бедняцких казачьих хозяйств сильно завышены. Атаманы сознательно сгущали краски с целью получения финансовых субсидий для своих войск. Вместе с тем в их докладах находило отражение и реальное положение дел. Обо всем этом в правительстве были хорошо осведомлены. Там понимали, что казачья экономика нуждается и в реформировании, и в существенной помощи. Но преобразования в ее основной, аграрной сфере, в силу известных причин были недопустимы, а выделение необходимых финансовых средств в условиях крупномасштабной войны, требовавшей многомиллионных средств, было попросту невозможно. Выход из ситуации многие должностные лица видели в организационных структурных изменениях порядка управления казачьими войсками на высшем уровне. В 1916 году в адрес военного министра, в чьем ведении находились казачьи войска, и на имя самого императора неоднократно направлялись специальные памятные записки о необходимости разработки и принятия нового закона об управлении казачьими областями. В некоторых из них содержались и вполне конкретные предложения на этот счет. В частности, предлагалось вместо Казачьего отдела Генерального штаба образовать «Управление Августейшего Атамана казачьих войск» с правами Главного управления Военного министерства. В его задачи, помимо прочего, входило бы и непосредственное разрешение всех экономических проблем казачьих войск.

Особо можно выделить идею образования при атамане всех казачьих войск, которым номинально являлся наследник престола, специального высшего органа по управлению казачьими войсками в виде Совета из представителей всех 11 казачьих войск страны. Этот Совет казачьих войск должен был выдвигать достойных кандидатов на должности наказных атаманов и чиновников по внутреннему управлению казачьими войсками, осуществлять постоянный и пристальный контроль за деятельностью местных казачьих органов и ряд других необходимых функций [82]. Но никаких конкретных решений по всем этим предложениям принято не было.