Владимир Трут - Дорогой славы и утрат. Казачьи войска в период войн и революций

Основная масса казачества, как станичного, так и фронтового, не желала принимать непосредственного и активного участия в боевых действиях. Приказы донского и оренбургского атаманов о мобилизации, отданные ими в декабре 1917 года, казаки исполнять отказались.

В казачьей среде росло недовольство политикой, проводимой высшими органами казачьего управления. Более того, в ней постепенно усиливались откровенно оппозиционные настроения.

Переломным в ходе политического и военного противоборства в казачьих областях страны стал период второй половины декабря 1917 – первой половины января 1918 года. Отказ прибывших в это время в свои области большинства казачьих частей и подразделений от поддержки войсковых правительств (правлений, Советов) и атаманов и борьба с советскими силами, доминировавшее стремление казаков-фронтовиков занять позиции вооруженного нейтралитета и изыскать пути мирного разрешения конфликтов практически предопределили исход противоборства. В это же время советские силы на Дону и в Оренбуржье закончили свое сосредоточение и подготовку к масштабному наступлению.

В данный период начинается и окончательное изменение политических позиций основной массы казачества, прежде всего фронтового, в плане окончательного отхода от высших органов казачьего управления, усиления оппозиционности по отношению к их политике, и собственно к ним, роста миролюбивых, а среди некоторой части казаков-фронтовиков и просоветских тенденций в общих настроениях.

Во второй половине января – марте 1918 года на территориях казачьих войск произошли решающие события в противоборстве советских и антисоветских сил. В это время отчетливо проявились такие факторы, как наивысший размах политической и вооруженной борьбы в рассматриваемый начальный период Гражданской войны; окончательная трансформация политических, а в некоторых войсках (Забайкальском, Семиреченском, Амурском и Уссурийском) и военных позиций казаков, прежде всего фронтовиков; отказ и армейского, и станичного казачества от поддержки высших органов казачьего управления (исключение составили только уральцы); четко выраженное стремление занять нейтральные позиции, точнее – позиции вооруженного нейтралитета; упразднение всей системы казачьих войсковых органов власти и управления, как высших, так и местных, и образование новых советских властных структур.

Процесс установления советской власти в данный период имел в силу различных обстоятельств, обусловленных местными условиями и, как следствие, особенностями и конкретными внутриполитическими проявлениями, свою специфику, отличия, определенные различия в ходе, формах проявления, во времени и в конечных результатах. В то же самое время практически во всех казачьих войсках прослеживалась и общая преобладающая тенденция поверхностной, во многом формальной и зачастую сугубо внешней советизации станиц и хуторов. Образовывавшиеся на местах в станицах новые советские властные органы зачастую являлись таковыми не по сути, а лишь по форме. Их практическая деятельность (а иногда и персональный состав), как правило, не сильно отличалась от деятельности прежних органов местного казачьего самоуправления. Реальными органами новой советской власти, полноценными по своей политической и властно-управленческой сущности, стали фактически только окружные (отдельские, районные) и областные Советы и их структуры.

Подавляющее большинство казачества в рассматриваемое время, не разделяя политических установок или зачастую просто не понимая политической сущности советской власти, заняло по отношению к ней настороженно-выжидательную позицию и с большим вниманием и озабоченностью следило за всеми ее политическими и практическими действиями, сообразуя их со своими установками и конкретными интересами.

В начале XX столетия казачество представляло собой социальное образование, входившее и в этносоциальную, и в социально-классовую структуры российского общества, имевшее специфическое организационное образование в виде казачьих войск. Последние имели административно-территориальное деление и систему управления. В административно-территориальном плане казачьи войска являлись отдельными самостоятельными единицами, располагавшимися либо на территориях собственных областей, либо, что являлось характерным для войск востока страны, на территориях части одной или нескольких губерний. Каждое войско имело внутреннее административное деление на округа и отделы. Значительные особенности были и в системе высшего управления и местного самоуправления в казачьих войсках. Она включала в себя как гражданские, так и военные органы высшего управления на уровне войска, а также необходимые управленческие звенья среднего уровня (отдельские, окружные). Достаточно обширным спектром властных полномочий обладали органически дополнявшие управленческую властную вертикаль органы местного казачьего самоуправления на уровне станиц. Помимо этого, в системе управления казачьими войсками востока страны, то есть в азиатской части России, имело место совмещение гражданских губернских, военных окружных и собственно казачьих войсковых высших органов власти. В результате управление этими войсками осуществляли или губернаторы, или командующие военных округов, на территории которых располагалось то или иное войско, зачастую – и первых, и вторых одновременно, и только затем – их наказные атаманы. Зачастую все эти высшие должностные посты занимал один человек. Отличительные особенности казачьи органы власти и управления имели и в плане внутренней структурной организации, начиная от названий и заканчивая наличием соответствующих структурных подразделений в том или ином войске.