Владимир Трут - Дорогой славы и утрат. Казачьи войска в период войн и революций

Дальнейшему усилению оппозиционных настроений в казачьей среде по отношению к войсковым властным органам в значительной мере способствовала активная агитационно-пропагандистская деятельность и центральных советских структур, и местных просоветских сил, а также их непосредственная деятельность против антисоветских движений. Так, 24 декабря на заседании советского правительства обсуждалось положение на Дону. Было принято решение активизировать борьбу с калединщиной и послать на планировавшийся в Воронеже в начале января съезд Советов рабочих, солдатских, крестьянских и казачьих депутатов Донской области делегации от СНК и ВЦИК [168]. На состоявшемся 28 декабря заседании Казачьего комитета ВЦИК был заслушан доклад прибывшего с Дона казака 6-го Донского запасного полка Килякова о существовавшем в области политическом и военном положении. Он предложил создать летучие боевые отряды из казаков 1-го и 4-го Донских полков, присоединив к ним красногвардейцев, моряков, солдат Петроградского гарнизона, и отправить их на Дон. Причем предварительно туда должны были прибыть агитаторы из числа казаков, «чтобы приложить все силы к избежанию братоубийства» [169]. Данное предложение было одобрено, и позже на Дон послали более 100 агитаторов из казаков формировавшегося в Петрограде Отряда защиты прав трудового казачества, в который входили отдельные радикально настроенные казаки из 1-го, 2-го, 4-го, 14-го и 17-го Донских полков [170]. Примерно в это же время выходит приказ комиссара по военным делам, в котором объявлялось об образовании «Отряда защиты прав трудового казачества» и о вручении ему революционного Красного знамени [171]. Правда, в отряде было всего 177 человек [172]. От идеи посылки отряда на Дон отказались, но его члены постоянно направлялись в агитационные командировки в различные казачьи части и донские станицы. После этого они вновь возвращались в столицу в свой отряд [173]. О том, какое значение придавалось работе среди казачества, могут свидетельствовать указания центральных советских и военных органов местным советским руководителям. Так, например, дежурный по штабу Московского военного округа Перлин в разговоре по прямому проводу с председателем Воронежского совета Моисеевым указывал, что «в случае занятия казаками какой-нибудь местности оставляйте побольше наших агитаторов. Нужно бороться более словами и литературой, чем пушками» [174]. Все казачьи эшелоны, проходившие через Воронеж, снабжались большим количеством большевистской агитационной литературы [175].

Во многом под воздействием просоветской агитации стали радикализироваться политические позиции донских казаков. А 29 декабря произошел даже первый случай вооруженного выступления целой казачьей части на стороне советской власти. В этот день на станции Подбельской состоялся бой между казаками 2-го пешего батальона и калединским отрядом генерала Черемисова [46][176].

Спустя три дня, 31 декабря, на станции Себряково казаки 3-го пешего батальона арестовали своего командира войскового старшину Чеботарева и с местными сторонниками большевиков заняли вокзал и почтово-телеграфную контору. Был образован военно-революционный комитет, председателем которого избрали казака 5-го полка Ломовцева. Хотя вскоре большинство казаков разошлось по домам [177], часть из них все же выступила с оружием против подошедших к станции партизан. В первых числах января разведка советских войск доносила, что возле станции Себряково завязался первый бой между калединцами и революционными казаками [178].

Большое внимание борьбе с антисоветскими движениями в казачьих областях продолжали уделять высшие органы советской власти. 1 января 1918 года принимается специальное постановление Совнаркома о борьбе против Каледина, в котором говорилось о необходимости дальнейшего «разложения казачества изнутри» и о быстрейшем повышении боеспособности советских отрядов [179]. Одновременно продолжалась отправка в казачьи области казачьих частей, которые заявили о своей поддержке советской власти и готовности сражаться с ее противниками. При этом, правда, практически все они делали подобные заявления с целью скорейшего и беспрепятственного возвращения в родные станицы. Прием этот в то время действовал почти безотказно, так как советские органы хватались за любую, пусть даже достаточно призрачную возможность использования казаков в борьбе против антисоветских сил. Например, после того, как на имя Антонова-Овсеенко пришла телеграмма от начальника революционного полевого штаба Ставки Тер-Арутюнянца с сообщением о просьбе 2-го Кавказского и 2-го Хоперского казачьих полков отправить их в Царицын с оружием для борьбы с калединщиной [180], командующий советскими войсками на юге страны незамедлительно ответил в Могилев: «Пропустите спешно оба кубанских полка в Царицын» [181]. Но после прибытия в Царицын казаки этих полков сразу же двинулись домой на Кубань. И таких случаев тогда было немало.