Еретики, или люди, опередившие время

Попытки определить учение движения стригольников затруднены тем, что до нас не дошло никаких документов, написанных его сторонниками. Все, чем мы располагаем, это лишь послания, направленные против еретиков и поэтому не могущие быть вполне объективным материалом, да краткие сообщения летописи. Тем не менее какое–то мнение об этом течении составить можно.

Как уже говорилось выше, стригольники, равно как и их предшественники, выступали против поставления священнослужителей за мзду, а также подвергали критике духовенство:

«Некоторые из вас под предлогом большего благочестия и полагая, что они защищают Божественное Писание и чистоту священных канонов, отделились от вселенской и апостольской церкви, считая всех еретиками: и архиереев, и всех клириков христианских, и народ как рукополагающих и рукополагаемых за деньги, и прочих как обьединившихся с ними, себя считая правоверными», — так писал патриарх Нил. Он же пишет, что они, т.е. стригольники, утверждают: «Ныне Христос не имеет Церкви на земле». Русские вольнодумцы, конечно, не сомневались в истинности слов Иисуса Христа «пребуду с вами все дни вплоть до скончания века». Более того, они относили их к себе, а не к официальной церкви» [24] Бунтари и правдоискатели в Русской православной церкви, с. 21, 22. .

Таким образом, в еретичестве обвиняли друг друга обе спорящие и борющиеся стороны.

Итак, стригольники напрочь порывают с официальной церковной организацией и объявляют себя «обществом верных», соблюдающих заповеди Божьи. На этом этапе церковная власть начинает применять к ним не только увещевания, но и гонения. Митрополит Фотий благословляет, пока еще задним числом, казни еретиков в Новгороде. Однако позже он призывает: «Толико не смертными, но внешними казньми и заточеньми». Его завет, или, вернее, совет, так и остался невыполненным. Гораздо далее Фотия в своей нетерпимости к еретикам пошел епископ Стефан Пермский. Являясь убежденным сторонником стяжания, он не мог не обрушить всю свою ненависть на сии «тати и разбойницы», как он называл стригольников. Стефан строго осуждает и тех «безумниих», кто с сочувствием слушает еретиков, привлеченных их бескорыстием, открытостью и простотой. Он же в гневе от того, что стригольники, а не его сторонники, идут с проповедью «на распутия и на ширины градные», т.е. говорят с народом повсюду, «высятся словесы книжными», иначе — премудростью книжною. Честная жизнь этих людей не вызывает сомнений даже у Стефана:

«Аще бо бы не чисто житье их видели люди, то кто бе веровал ереси их?»

Во многих местах люди изгоняли «учителей–пьяниц, которые ядят и пьют с пьяницами и взимают с них злато, серебро и порты от живых и мертвых», а на их место ставили «простцов», т. е. простых мирян. «Мужики озорные на крылосе поют и паремью и апостола на амвоне чтут да еще в алтарь ходят».

Стригольники критикуют ряд церковных догматов с позиций разумной веры — таинства посвящения, покаяния и др., в противовес мистико–обрядовому характеру официальной церкви. Очень показательна в этом случае позиция стригольников по отношению к главной функции молитвенников Руси — к молитвам за умерших. Карп говорил, что «недостоит над умершими пети, ни поминати, ни службу творити, ни приноса за мертвыми приносити к церкви, ни пиров творити, ни милостыни давати за душу умершего». К сожалению, не сохранилось документов, в которых это учение Карпа объяснялось бы более подробно. Поэтому некоторые исследователи склонны считать, что Карп отвергал все указанные обычаи потому, что не верил в загробную жизнь. Но это не более чем предположение, и другие исследователи считают, что Карп учил вышеозначенному потому, что верил: нельзя после смерти чужими молитвами изменить участь человека. Вероятнее всего, это последнее заявление верно, т. к. стригольники, по крайней мере, непосредственные ученики и сподвижники Карпа, стояли на библейских, евангельских позициях.

Движение стригольников довольно многообразно. Как и у любого другого идейного, религиозного течения, в нем были и экстремисты: крайне левые, обрадованные освобождению от засилья официальной Церкви, позволили распрямиться в себе языческой пружине, которая до того удерживалась лишь силой. Другое крыло, крайне правое, составлявшее меньшинство, приобрело узко сектантский характер, признавая Богом только Отца Небесного, отрицая «евангельские и апостольские благовести». Но, повторимся, эти сведения исходили от явных недоброжелателей стригольников и, вполне возможно, искажали действительность.