Еретики, или люди, опередившие время

«Они аккумулировали стихийно, спонтанно возникавшие на рубеже двух столетий настроения, мысли, характерные для широких кругов мирян, низших церковнослужителей» [19] Там же. .

Чтобы изменить к лучшему сложившееся положение в официальной Церкви, митрополитом Кириллом в 1274 г. был созван Собор, в задачу которого входило искоренение многих беспорядков в делах церковных. «Доныне, — говорил митрополит, — уставы церковные были омрачены облаком еллинской мудрости; ныне же предлагаются ясно, и неведение да не будет извинением. Уклоняяся от истинных правил христианства, какое мы видели следствие? Не рассеял ли нас Бог по лицу земли? не взяты ли грады наши? не истреблены ли князи острием меча? не отведены ли в плен семейства?..» [20] Карамзин, т. 4, с. 86, 87. Кирилл повелевает давать священнический сан лишь тем людям, добрый нрав, честность и бескорыстие которых хорошо известны. Епископам строго воспрещалось брать с них деньги за поставление, кроме определенных митрополитом семи гривен для крилошан (т. е. для младших по положению членов церковного причта — прислужников в храме, чтецов и певцов). Всякая другая мзда запрещалась. В изданных после Собора церковных правилах также говорилось:

«Мы сведали, что некоторые иереи в странах новгородских от Пасхи до Всех Святых празднуют только и веселятся, не крестят никого и не справляют службы Божественной: такие да исправятся или да будут извержены! Известно также, что многие люди держатся древних языческих обыкновений, сходятся в святые праздники на какие–то бесовские игрища…» [21] Карамзин, т. 4, с. 86, 87.

Таких людей Кирилл предписывает отлучать от Церкви. В числе многих обыкновений, противных уставам церковным, Кирилл осуждает обливание при крещении, говоря, что оно беззаконно и что крестимый должен быть всегда погружаем в сосуде особенном. Постановления Собора, вынужденного считаться с обстановкой, отвечали на протесты многих недовольных симонией (торговлей церковными должностями), невежеством, пороками духовных иерархов.

Однако, как мы видим из более поздних источников, положение к лучшему не изменилось. На Переяславском Соборе, проходившем спустя 40 лет, снова речь шла о пороке симонии, который поразил всю русскую церковь. В симонии обвинялся сам митрополит Петр. Положительных результатов Собор не дал, но зато на нем выявились такие противоречия между его участниками, что «впору относить раскол древнерусской церкви на «стяжателей» и «нестяжателей» не к XVI, а к началу XIV века» [22] Замалеев, Овчинникова, с. 55. .

Многочисленные антицерковные настроения вылились в стригольничество. Видимо, по этой причине не представляется возможным проследить начало и этой ереси. Историю ее излагали на основании немногих летописных данных и обличительных грамот, которые, однако, не указывали ее ближайшего источника, кроме, разве что, «лукавого беса, изначала человекоубийцы, борителя нашего естества, диавола, прельщающаго род человеческий» [23] Грамота константинопольского патриарха Нила… . Ересь стригольников началась, по всей вероятности, в Пскове, где в то время церковные приходы располагали значительной свободой, а священники не составляли особого сословия, поставлялись из мирян и не порывали с миром. С одной стороны, это способствовало возникновению достаточно независимых церквей, а с другой — часто приводило к тому, что священнослужители в Пскове отличались особым своевольством, свободно переходили из прихода в приход в поисках более выгодного места, многократно женились и разводились и вообще славились распутством, которое не могло оставаться вне критики мирян. Явственно ощущалась потребность в реформации. То, что сами церкви в Пскове принадлежали тем, кто их строил, и были в какой–то степени независимы от архиепископа, тоже вело к развитию антииерархических настроений. Затем стригольничество перекочевало в Тверь и Новгород, а потом в Москву и в другие города.

Источники не приводят почти никаких сведений о человеке, который возглавил секту стригольников. Точно известно лишь то, что звали его Карпом; предполагают, что был он «художеством стригольник», по одним источникам — цирюльником, по другим — ремесленником–суконщиком («стригаль сукна»). По роду его занятий, считают некоторые исследователи, и стали именовать его последователей. (Такое мнение, впрочем, было подвергнуто достаточно серьезной критике, но это мало соприкасается с нашим исследованием).